Игра с неверным мужем

Я поставила перед приятелем кофе и тоже стала следить за его работой. Впрочем, Шушара явно понимала в ней больше, чем я, – мне ряды цифр и символов, пробегавшие по экрану ноутбука, ровным счетом ничего не говорили, крыса же внимательно следила за ними, блестя живыми выразительными глазками.

– Ну вот, – проговорил он через несколько минут. – Кажется, все получилось… ты как считаешь, Шушара, это сработает?

Крыска с одобрением пискнула и повела носом.

В ту же минуту подросток за соседним столом оторвал взгляд от экрана своего компьютера и возмущенно проговорил:

– Что за хрень? Я что сюда – телик смотреть пришел? Этой дряни мне дома хватает!

Я привстала и взглянула на его компьютер.

На экране монитора была видна телевизионная студия. Посредине, на оранжевом кожаном диване, сидела костлявая дама средних лет с голодными и злыми глазами, напротив нее – красотка телеведущая с приклеенной к лицу улыбкой. На заднем плане виднелись зрители телешоу. Между костлявой дамой и ведущей, на низеньком стеклянном столике, стояла ваза с фруктами.

Ведущая повернулась к даме на диване и проговорила с фальшиво-восхищенной интонацией:

– Расскажите нам, Виктория Васильевна, как вам удалось за такой короткий срок сбросить целых пятьдесят килограммов? У вас есть какая-то собственная диета или какая-то уникальная спортивная методика? Вы принимали какие-то лекарства?

– Никаких специальных диет, и уж тем более никаких лекарств! Я похудела исключительно за счет силы воли! – ответила та и покосилась на фрукты. – Я сказала себе, что могу…

– Эй, за что мы платим? – раздались голоса по всему кафе. – Сделай что-нибудь или верни деньги!

Я оглядела зал.

На всех экранах шло то же самое идиотское шоу.

Костлявая женщина с кислой миной вещала о том, как трудно ей было первый месяц. Вдруг она не выдержала, схватила банан из вазы и впилась в него зубами. Студию огласил разочарованный вопль – банан оказался бутафорским.

– Твоя работа? – шепнула я Пауку.

– А то! – Он переглянулся с крысой и довольно ухмыльнулся.

Кто-то из клиентов кафе ушел, кто-то переругивался с барменом. Тот безуспешно названивал по мобильному какому-то Костику.

Я встала и подошла к стойке.

– Проблемы? – спросила бармена вполголоса.

– А тебе-то что? – огрызнулся он и закричал в трубку: – Костик, что значит – не можешь? Тут полная засада, все компы вылетели… Отари с меня шкуру сдерет!.. Что значит – не можешь? Где ты? В Хельсинки? А когда вернешься? Вот черт!..

Он бросил телефон на стойку и злобно уставился на меня:

– Чего надо? Деньги вернуть?

– Нет, – ответила я, мило улыбаясь. – Деньги мне не нужны. Я могу помочь в твоих проблемах. Если договоримся – все компьютеры мигом заработают, и Отари будет доволен!

– Откуда ты знаешь про Отари? – испуганно переспросил бармен, понизив голос.

– От тебя же и знаю, умник!

– Сколько ты хочешь? – прошипел он с ненавистью.

– Я же сказала – мне не нужны деньги! – повторила я. – Я только хочу, чтобы ты освежил свою память. Взгляни на эту фотографию. Если вспомнишь эту девушку – твои компьютеры тут же заработают как по мановению волшебной палочки.

С этими словами я положила на стойку перед барменом Надину фотографию.

Бармен скосил глаза на снимок, скривился, поднял на меня глаза и нехотя проговорил:

– Ну, была она здесь… посидела минут десять и ушла…

– Это все? – спросила я, сверля его глазами. – Мало, умник! Я же сказала – освежи свою память!

Бармен тоскливо оглядел пустеющий на глазах зал и снова заговорил, неприязненно цедя слова.

Да, он, конечно, запомнил эту девчонку. Трудно было ее не запомнить, уж очень она была красивая.

Когда она вошла в кафе, даже вся здешняя мелкая шантрапа замолчала и оторвалась от компьютеров. А сам бармен подошел к ней, угостил кофе и начал клеиться.

– Я же видел – девчонка совсем нищая, голодная… ну, предложил ей денег, то да се, с квартирой обещал помочь, а она, дура, выплеснула на меня кофе и выбежала из кафе!

– Представляю, чего ты ей наговорил! – пробормотала я. – И все, больше ты ее не видел?

– Не видел… – ответил он, однако по тому, как он отвел глаза, и по самой интонации я поняла, что он чего-то недоговаривает.

– А ну, колись! – нажала я. – Иначе тебе все компьютеры придется выкинуть! Представляешь, как обрадуется Отари?

Он перекосился, как будто раскусил целый лимон, и продолжил:

– Когда девчонка выбежала из кафе, я подошел к окну. Уж очень она была красивая. Она стояла перед кафе, то и дело посматривала на часы – видно, кого-то ждала. И тут к ней подошла Генеральша…

– Генеральша? – переспросила я. – Кто такая Генеральша?

– Есть тут одна… – протянул он неохотно. – С виду – такая милая тетенька, прямо сама доброта! Шляется вокруг вокзала, высматривает приезжих девчонок посмазливее, знакомится с ними – и все, куда они после этого деваются, никто не знает! И я не знаю, мне своих неприятностей хватает, чужие ни к чему. Вот и эта девчонка, – он покосился на Надино фото, – вот и она с Генеральшей ушла… Ну, думаю, не захотела со мной дело иметь – так тебе и надо!

– Это все? – строго спросила я.

– Клянусь, больше я ее не видел!