Игра с огнем

Оставив машину у входа в парк, мы направились под сень раскидистых деревьев. В воздухе одуряюще пахло весной, солнце светило уже совсем по-летнему. По аллеям бродило приличное количество народу, тоже соблазненного хорошей погодой. Купив в киоске булочки, мы стали кормить голубей. Смеялись, как дети, обмениваясь дурацкими шуточками. С Бонькой оказалось общаться так легко, словно я знала его с детства. Если бы еще не зыркал на меня многозначительно, то я могла бы по-настоящему подружиться с ним. Сейчас же понимала, что рано или поздно придется его обломать, и хорошим отношениям придет конец.

Скормив прожорливым птицам весь свой хлебный запас, мы устроились на лавочке. Бонька сбегал за пивком и орешками, жизнь и вовсе показалась безоблачной. Мы продолжали трещать обо всем на свете. Боня рассказывал анекдоты и смешные истории из жизни, а я как-то незаметно поделилась с ним самым сокровенным. Начиналось все с невинных детских воспоминаний о том, каким замечательным был папа, как хорошо мы проводили с ним время. А потом я сама не заметила, что сижу и реву, как дура. Боня вытащил из кармана пиджака платок и осторожно вытер мне слезы.

– Прости.

– За что?

– За то, что заставил тебя вспомнить об этом. Марго говорила, что твой папа умер.

– Марго что тебе вообще все обо мне рассказала? – возмутилась я.

– Просто мне это было интересно. Когда я хочу, могу быть очень настойчивым, – улыбнулся он. – А о тебе мне интересно знать все. Ты его сильно любила, да?

– Наверное, он единственный, кого я вообще любила и люблю, – уставившись на резвящихся неподалеку детей, произнесла я.

– Думаю, он был замечательным человеком.

– Так и есть. Жаль, что не все могли это оценить по-настоящему.

Как всегда при мысли о матери к горлу подкралась горечь.

– Ты о маме?

А он проницательный, оказывается, хоть и кажется простачком. Я хотела свернуть разговор, но не нашла в себе сил. Сердце так мучительно ныло, так хотелось выговориться… Еще и выпитое пиво давало свое, вызывая на откровенность. А Бонька так тепло и участливо смотрел на меня…

– Она не понимала, от какого человека отказалась. А может, понимала, но ей было все равно. Она – пустая и порочная, для нее важно только внешнее. Дорогие шмотки, положение, достаток, смазливый молодой любовник. А папа… он другой. Ему плевать было на то, что мы едим, в чем ходим. Но не плевать на то, что я чувствую. Он умел так рассказывать, что я переносилась куда-то в волшебную страну. Мне казалось, что я всего достигну, все сумею. Он называл меня принцессой, говорил, что я особенная… Не замечал, как мама отдаляется от него… от нас. Как встречается с этим ничтожеством при любом удобном случае.

– Но ты все замечала, да? Почему не сказала отцу?

– Он бы не пережил… Глупо об этом говорить сейчас, конечно… Он и так не пережил. – Я горько усмехнулась. – А может, я боялась, что он уйдет от нас. Меня бы он точно оставил ей, потому что знал, что это правильно. Ребенок должен быть с матерью. Да и она бы отсудила меня в любом случае. Я надеялась, что она одумается и все снова будет, как раньше. А потом к нам пришел милиционер и сообщил, что…

Я осеклась, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Я вжала голову в плечи, словно нахохлившийся воробей. Зажмурилась, чтобы сдержать накатившие слезы. Почувствовала, как Боня обнимает меня, прижимает к себе.

– Все хорошо, моя девочка. Все хорошо.

Я уткнулась носом в его шею, пахнущую почему-то молоком, совсем, как у ребенка, и отпустила чудовищное нервное напряжение. Плакала долго, не в силах остановиться. Наверное, впервые так плакала после смерти отца. Нет, тогда, в первые дни, я тоже рыдала чуть ли не каждый день. Но слезы те не приносили утешения. Наоборот, ожесточали, мучили. Сейчас будто что-то прорвалось, и я впервые ощутила облегчение. Может, потому что рядом был человек, которому на самом деле не все равно.

Мы просидели с Боней до глубокого вечера. Больше не говорили о серьезном, но все равно я не могла себя заставить оборвать разговор. Делилась с ним планами на будущее. А их у меня полно было. Притом самых разных. Я понятия не имела, на чем решу остановиться в итоге. Он говорил, что хочет открыть модельное агентство, даже меня туда приглашал. Я пообещала, что обязательно стану его моделью, когда у него все получится. На этой оптимистичной ноте мы все-таки вигбии решили покинуть парк. Тетя, небось, уже извелась вся. Я ведь даже не сказала ей, что задержусь. Бонька предложил на выходных сходить в кино, и я с радостью поддержала эту идею. Молилась лишь об одном. Пусть так и продолжается. Откровенные разговоры, дружеская поддержка и не более того. Я не готова сейчас на что-то другое. И кто знает, буду ли готова когда-нибудь. Секс – это другое. Он не затрагивает душу. С Бонькой я не смогла бы переспать именно потому, что он стал сегодня для меня чем-то большим, чем просто мужчина. Близким человеком.

***