Игра с огнем

Габриэль вперился в меня взглядом.

– Неужели я вижу, как ваши отношения дают трещину? – ухмыляясь, спросил Магот. – Ты выглядишь удивлённым, виверн. Разве ты не знал, что твоей супруге поручили принести мне филактерию? А-а-а, судя по твоему лицу, определённо не знал. Какая Мэй всё-таки негодница. Я так понимаю, она также забыла тебе рассказать о нашей сделке, по условиям которой я освобождаю её от выполнения моих поручений на сто лет, если она успешно доставит мне филактерию.

Я больше не могла смотреть на Габриэля. Чувство вины было слишком сильным, а горечь слишком невыносимой. Мой взгляд упал на мои руки и оставался там, пока Габриэль не поддел пальцем мой подбородок, заставив меня поднять голову.

– Это правда? – спокойно спросил он, боль и замешательство отчётливо отражались на его лице.

– Да, – не колеблясь, сказала я. – Я говорила тебе, что Маготу стало известно о филактерии.

Он какое-то время хранил молчание, пытаясь встретиться со мной взглядом.

– Предложенное Маготом освобождение в сотню лет может казаться тебе большим сроком, но в нашей совместной жизни будет очень много таким столетий. Обменять филактерию на краткий миг…

– Я не обменивала, – прервала его я. В горле снова встал комок. Как Габриэль мог поверить, будто я выменяю на временную свободу то, что так много значит для него? – Магот предлагал мне это в качестве награды. Я не согласилась.

Магот с шипением втянул в себя воздух, и в комнате вдруг потемнело, словно аура тёмной силы, которая окружала его, приглушила разом всю яркость освещения.

– Ты не посмеешь, – проговорил он, змейки его силы вились вокруг меня.

Габриэль сильнее сжал мои руки.

– Я не понимаю, что именно ты намерена сделать, но мне не нравится происходящее. Мы уходим.

Я кивнула, вдруг ощутив непомерную усталость. Есть, конечно, способ как мне легко выйти из положения, но тогда я потеряю Габриэля, а я не намерена от него отказываться. Даже ради мира во всём мире. Мне оставалось надеяться, что наши чувства взаимны, потому что то, что я собиралась просить его совершить, будет абсолютно противно его натуре.

– Да. Пора уходить.

Магот глубоко вздохнул, и его тело начало увеличиваться в размерах, пока он не стал почти на голову выше Габриэля.

– Ты не посмеешь! – взревел он, и я знала, что в этот момент он видел истинную глубину моих чувств к Габриэлю. – Хорошенько подумай, Мэй Норткотт. Знаешь, какое наказание ждёт слугу, ставшего диббуком?

– Диббук? Кто это? Мне не знакомо это слово, – произнёс Габриэль, всё больше мрачнея.

– Я запру тебя в самых тёмных глубинах Абаддона, – пригрозил Магот, его голос набирал громкость, что отдавалось болью в ушах. – Я заставлю тебя испытать все возможные пытки, что только смогу придумать и, уверяю тебя, слуга, у меня были тысячелетия, чтобы изобрести такие пытки, после которых даже демоны первого класса молили меня на коленях об освобождении.

Мой желудок сжался, боль распространялась от него по всему моему телу.

– Ты будешь выживать каждый день, существуя в вечных муках, без надежды на помилование, Мэй Норткотт. Вообще без какой-либо надежды.

Я кивнула, вглядываясь в Габриэля. Мне хотелось вбирать в себя его образ вплоть до самого последнего мгновения. Кто знает, когда мне удастся увидеть его вновь – и пока не настанет это время, я хочу помнить этот волевой подбородок, еле заметные выемки на его щеках, в которых, как я знала, прятались ямочки, глаза настолько завораживающие, что в них было больно смотреть. Я хотела выжечь его в своей памяти, и тогда что бы со мной в дальнейшем ни случилось, что бы Магот не сделал со мной, у меня всегда будет частичка воспоминания о Габриэле.

О мужчине, которого я любила больше собственной жизни.

– Магот, седьмой князь Абаддона, повелитель тридцати легионов, маркиз в соответствии с порядком верховенства, я официально отвергаю нашу связь и отказываюсь выполнять твоё распоряжение. Возьми филактерию, – сказала я, поворачивая руку Габриэля ладонью вверх, чтобы я могла положить на неё коробочку. – Она твоя. Я отдаю её по собственной воле.

Магот закричал, звук был настолько ужасным, что выбил все окна в комнате.

– Нет! Ты этого не сделаешь!

Вокруг нас будто закружилось торнадо. Ярость Магота выплеснулась наружу, полностью уничтожив все неодушевлённые предметы в комнате. Книги взорвались, мебель расщепилась на тысячи кусочков, стекло, метал и дерево, смешавшись, пролились на нас подобно ливню, эхо его крика ещё не затихло, а он уже подкрадывался ко мне.

Я отпустила коробочку, как только Габриэль понял что происходит. В его глазах плескалась паника, пока он пытался всунуть её мне обратно в руки.

– Нет, Мэй…

– Ничего уже не изменить, – произнесла я, больше всего на свете желая его сейчас поцеловать. В последний раз.

– Последний… – прочитал мои мысли Габриэль, его глаза потемнели, когда он осознал все последствия совершённого мною шага. – Нет, я не согласен с этим. Супруга…

– Она больше не твоя супруга, – прорычал Магот, отдёргивая меня от Габриэля. – Она диббук. Теперь только я могу решать – жить ей или умереть.