Игра с огнем

Оба представителя банка кивнули. Нам пояснили, что к выводу денег из банка привлекались люди, в свое время получившие от нашего с Янкой папы нужный диагноз. Конечно, не все. Их, вероятно, тоже вначале изучали – Яна, папа, может, еще кто-то. Если «патентованный псих», в девяностые годы отмазавшийся от тюрьмы, теперь стал уважаемым бизнесменом, то ни за каким кредитом он для врача-психиатра не пойдет. Возможно, он даже постарался снять диагноз, хотя, может, и оставляет «про запас». Такой диагноз в нашей стране вполне может пригодиться, и не знаешь когда.

Но нашлись и люди, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации. И они шли получать кредит – с «чистой» справкой, но подписанной не папой, а кем-то из его знакомых или учеников. Врачу объяснялось: вот, понимаешь, такое дело, надо было человека отмазать от армии (тюрьмы), Афганистана, Чечни, ну, ты сам понимаешь, а сейчас нужно квартиру покупать, человек работает, никакой он не псих, вот справка с работы, вот его доходы, и вот тебе небольшая компенсация за понимание. А потом банк узнает, что дал кредит недееспособному человеку. У начальника кредитного отдела вроде все в порядке. При общении клиент не производил впечатления неадекватного человека – говорил здраво и, уж конечно, слюни не пускал. Работа есть, справки все нужные принес.

Вероятно, мой отец имел свою базу данных – еще со времен работы в государственной медицине, а уходя в частную, все забрал с собой. Или всегда держал свои записи дома, или даже в квартире у бабушки, или еще где-то. Он знал, кого подключать! Может, с ним вместе работал какой-то частный детектив, выясняя, где сейчас находятся те люди, которым папа в свое время поставил нужные им диагнозы.

– Мы уже вели внутреннее расследование, когда Рукомойникова убила ваша сестра Яна, – сообщил Владислав Петрович.

– Как убила? Они же в аварию попали. Я знаю, что Яна перетащила его на водительское место, но… Я так поняла, что вы говорите о преднамеренном убийстве?

– Говорю. Ваша сестра – великолепный водитель.

Игорь хмыкнул.

– Вы многого не знаете, – спокойно продолжал Владислав Петрович. – Ваша сестра Яна посещала курсы экстремального вождения. Я не могу точно сказать, зачем ей нужно было показывать себя неумелым водителем. Хотя развалюхи, на которых она ездила, возможно, использовались для тренировок. Она гоняла по промзонам, там у самого опытного водителя не всегда есть шанс уйти от столкновения с каким-то предметом. Ну и заодно фиксировала аварии «для истории». Я повторяю: я не знаю мотивов вашей сестры в этом случае. Но она явно планировала уехать из страны.

– А Слава?

– Похоже, что Слава не все понимал с самого начала, а когда понял, отправился на тот свет. Лично Слава с этих кредитов патентованным психам не получал ничего. Он расплатился за свою квартиру до этого. Мы все это проверили. И у нас же везде ведется и аудиозапись, и видеозапись. То есть ваша сестра использовала Славу втемную и именно для этого закрутила с ним роман. Скорее всего, она просто просила его принять того или иного человека – мой знакомый, мой пациент спрашивал, ты же понимаешь, что все надо делать через знакомых. Я лично знал Славу. Я не думаю, что он бы пошел на то, чтобы одобрить кредит недееспособному человеку. Он любил мать и брата. Он не был идиотом! Конечно, любой начальник кредитного отдела какие-то дела проворачивает. Но не такие. Эту схему придумал не банкир. Банкир бы сам вывел деньги из страны, по другим схемам, а не прокручивал с участием в деле людей с вполне определенным диагнозом.

– И долго психи получали у вас кредиты? Сколько времени это длилось? – спросил Игорь.

– Месяцев пять. А любовь у Славы с Яной длилась восемь.

– А денег много ушло?

– Много, – кивнул вице-президент. – И не только от нас. Слава Рукомойников – это третий начальник кредитного отдела, влюбленный в вашу сестру.

Я открыла рот.

– Обалдеть, – сказал Игорь. – И в трех банках использовались психи?

– Причем одни и те же. Вошли во вкус. И признать их нормальными людьми практически невозможно, хотя с точки зрения обывателя – нас с вами – они абсолютно адекватны. И очень неглупы. Но если человек был признан неадекватным, любой другой врач просто побоится признать его нормальным. Психика – тонкая вещь. Снятый диагноз вымогателю и убийце Алексееву – это другая история. Там все всплыло сразу же, ваш отец дал признательные показания в суде. Дело велось по горячим следам. И за Алексеевым к тому времени накопилось немало грехов. А с человеком, которого тридцать лет назад отмазали от армии, чтобы в Афганистан не попал, или двадцать лет назад, чтобы в Чечню не послали, гораздо сложнее. И с теми, кто там был, вернулся, а потом тут куролесил в девяностые, тоже не все просто. Мало ли как его там контузило.