Игра с огнем

Чуть позже я напился в дрова и вышел покурить на крыльцо. Пит вышел со мной за компанию. Я сел к нему на колени, как ребёнок (Пит - здоровый мужик. Ростом где-то 180см, и при этом весит около 100кг). Я поблагодарил его за помощь и сказал: "Старик, я тебя люблю. Ничего бы этого не было, если бы не ты. Всё просто великолепно. Я так рад что все мои друзья собрались сегодня здесь". Вдруг мне неожиданно захотелось отвезти всех в бар. "Поехали покутим! Я сейчас вызову лимузин!". Пит ответил: "Нет, не надо никакого лимузина. Я вызову пару такси. Этого будет достаточно". В этот момент, несмотря на то, что я был в говно, я понял, что у меня есть настоящий друг, который не будет пытаться извлечь выгоду из нашей дружбы.

К 1994-му году между мной и Шэннон всё было уже кончено. Мы жили вместе, но отношения явно не складывались. Она очень старалась как-то повлиять на эту ситуацию, но тщетно. Шэннон меня всегда защищала. Помню, я как-то сказал ей, что мне не нравится, что Криспи называет меня еб*аном, му**ком, ху**ом, цветочком и так далее. Будто бы он вовсе не уважал меня и потому не называл по имени. С тех пор, не дай бог, кому-нибудь назвать меня как-то иначе, кроме как Теорен.

Болельщики меня в то время заваливали письмами - они, можно сказать, вёдрами приходили. Шэннон старательно отвечала на каждое из них и сопровождала их моей фотографией с автографом. На фотографии, марки и конверты в месяц мы тратили по тысяче долларов. Ко мне до сих пор подходят люди и говорят, что в детстве они посылали письма своим любимым хоккеистам, а я был единственным, кто на них отвечал.

Но это было всё равно что с мамой жить. Она готовила, убиралась и вечно заставляла меня что-то делать. Может быть, она изначально была такой вот "мамочкой", что мне и понравилось? Или это я сделал её такой?

Моя мама была вечно под кайфом от Валиума, а потому в нашем доме царил бардак. Откроешь шкафчик, чтобы взять стакан, а перед тобой здоровенные тарелки, лекарство от расстройства желудка, тампоны и чашки. В соседнем шкафчике - .... отвёртка, очередное лекарство от живота, тарелки и прошлогодняя почта. За столом у нас никто никогда не ел, потому что на нём были горы мусора. Потолок у нас был весь в дырках, потому что папа со своими друзьями отрабатывал дома удары клюшкой для гольфа.

Шэннон же была полной противоположностью - она была очень аккуратной. Она всегда собирала мои вещи перед выездом и несмотря на то, что мы зарабатывали миллион долларов в год, всегда вырезала из коробок с хлопьями купоны, чтобы мы могли сэкономить 35 центов на маргарине.

Стоило мне выразить желание купить машину, как она тут же мне отвечала: "Это же очень дорого!". Она очень осторожно тратила деньги, с умом. Но мне казалось, что это ограничивает мою свободу. Тем не менее, самой большой проблемой в наших взаимоотношениях были её родители. Мы не ладили с её отцом. Я хотел, чтобы мы разорвали с ним все контакты, но она и думать об этом не хотела. Мне казалось, что она любила его больше меня.

Два-три раза в неделю я напивался в говно и при этом без остановки курил дурь. По ночам я постоянно где-то тусил и часто не ночевал дома. Я тогда даже и не думал, что у меня какие-то проблемы - я чувствовал себя нормально, и дела, вроде как, шли хорошо. У меня даже проблем со сном уже не было, я выкинул Грэхема Джеймса из головы. Я тогда думал: "У меня из-за него нет никаких проблем. Можно забыть об этом и никогда больше не вспоминать".

Тем временем, Шэннон и Грэхем стали друзьями. Она периодически звонила ему и советовалась насчёт того, как ей поступить со мной в той или иной ситуации, и они часами висели на телефоне. Она здесь абсолютно ни при чём - я тогда ещё не рассказал ей о том, что он со мной сделал.

Мне было слегка за 20, и мне хотелось жить на полную катушку и наслаждаться своим успехом. Рок-звёзды, киноактёры и профессиональные спортсмены используют людей. Каждый, кто входит в их окружение, для чего-то нужен. А когда он становится бесполезным, с ним перестают общаться.

Стоило мне прийти домой, как на меня тут же обрушивались с фразами о том, какой я эгоист, козёл, поганый отец и всё в таком духе. Дело дошло до того, что я жил с Шэннон исключительно ради Джоша. Я устал от того, что как бы я ни старался сохранить семью, этого всегда было мало. Я никогда не принимал самостоятельных решений. Я решил, что с этих пор я буду жить так, как сочту нужным.

У меня не было опыта расставания с девушками. Как я справился с этой проблемой? Я кутил. Я пьянствовал каждый вечер и возвращался домой после рассвета. На вечеринке по поводу окончания сезона Пит зашёл ко мне в гостиную с пивом, сел и сказал: "Дерьмово ты выглядишь". А я ему ответил: "Это точно. Впрочем, ты тоже". Он сказал, что уходит от своей жены, Энди. Я ему на это сказал: "Да ну? А я ухожу от Шэннон". На минуту в комнате стало совсем тихо. "Что ж, думаю, нам тогда можно вместе снимать квартиру", - сказал я. "Хорошая мысль. Ты где хочешь жить?", - спросил он. Это меня волновало меньше всего - главное, чтобы недалеко от "Сэддлдоума" и аэропорта.