Игра с огнем

Пару раз я не выдерживал и срывался на ребят в раздевалке, пытаясь объяснить им, в какой хоккей мы играем. Но в большинстве случаев я просто показывал всё на площадке собственным примером. Они же не виноваты, что играют так ху**о. Это руководство команды должно было в своё время подумать и не драфтовать кого попало.

Вот, например, они задрафтовали Никласа Сундблада. Нам твердили, что это шведский Уэндел Кларк. Когда они приехал сюда, на тренировках все пизд**и его по полной программе, чтобы проверить, что он за фрукт. Но он тут же сломался. Он так и не оправдал возложенных на него надежд и сыграл в НХЛ только два матча.

Йеспер Маттсон, ещё один швед, даже одной игры в НХЛ не провёл. Бл*, вот я хоть убей не понимаю, куда смотрели скауты. Они на играх пили что ли? Если бы я руководил командой НХЛ, я бы драфтовал игроков только из ведущих канадских юниорских лиг. И всё. Никаких студентов, никаких европейцев. В моей команде играли бы только выходцы из юниорок. Они ребята жёсткие. Они понимают что к чему.

Мы надеялись, что Тревор Кидд станет суперзвездой, но он всегда был не в форме. Он плохо питался и несмотря на то, что рост у него был 187см, а вес - 95кг, он играл, как маленький вратарь, а не большой. Он постоянно занимал неправильную позицию. Ему надо было посмотреть на то, как играет Патрик Руа, и скопировать его стиль. Киддер мог сыграть обалденно, потому что был безумно талантлив. Я редко видел, чтобы кто-нибудь так же здорово играл ловушкой. Если бы у нас тогда было бы всё в порядке с вратарями, это могло бы быть противовесом недостатка талантливых игроков на всех остальных позициях.

Киддер был немного странным. Мы жили вместе и сдружились - два парня из Манитобы. Однажды во время плей-офф мы с Киддером были в Сан-Хосе, и часов в восемь утра к нам в номер каким-то образом забрались два ди-джея и разбудили нас. Они несли какую-то околесицу, сказали, что их послал менеджмент отеля, и что внизу были две шлюхи-карлицы - можно, мол, они поднимутся наверх? Нам всё это показалось весьма забавным.

Я был на короткой ноге с Элом Коутсом. Я люблю Эла Коутса. Он до сих пор является единственным человеком, который периодически звонит мне и интересуется как у меня дела. Я ему тогда прямым текстом рассказал, что со мной сделал Грэхем, и он в приватной беседе мне сказал: "Слушай, если я чем-то могу тебе помочь...".

Но я был очень рад, что Брайан заявил во всеуслышанье: "Вашу мать, оставьте парня в покое. У него и без вас проблем в жизни хватает". Это мне здорово помогло. Я смог это пережить. Потушить в себе пожар. Шелдон, в общем-то, взял удар на себя, вызвав Грэхема в суд.

Полиция меня не допрашивала и вообще не трогала. Даже не знаю, что бы я им сказал. Думаю, выдал бы им всё, как было. Мне надо было поделиться этим с как можно большим количеством людей, потому что именно только так и можно вылечиться.

Однажды ночью осенью 1996-го года в пьяном ступоре часа в четыре ночи, я ввалился домой к Шэннон. Я сел и рассказал ей, как всё было на самом деле. Она была в полном шоке, потому как полагалась на помощь Грэхема во время нашего развода. Она считала его одним из своих лучших друзей. Когда я уходил, я расписался в её книге посетителей следующим образом: "Я тут был, и только ты знаешь, кто я такой". И это правда. Она знала меня ещё до того, как я кем-то стал.

Я снова перешёл на режим выживания. Пил и кутил. Когда мне было весело, мне не было больно. Спросите кого угодно, вам все подтвердят, что кутить со мной - это веселиться так, как никогда.

У меня был целый график. По понедельникам я шёл в "Смагглерс", по вторникам - "Клаудиос", по средам - "Каубойс", по четвергам - "Рэнчмэнс". По пятницам и субботам после игры мы шли куда угодно, потому что на выходных все бары были забиты. Ну, а потом прям, как в Библии - по воскресеньям я отдыхал.

Глава 20. Путь в никуда

На протяжении 10 лет "Флэймс" были командой, которые набирали по 90 или 100 очков за сезон. Но начиная с сезона 1995-96, мы надолго превратились в команду, которая не часто попадает в плей-офф. В том году каким-то еб**им чудом мы опередили на очко "Анахайм" и вышли в первом раунде на "Чикаго". Там у нас не было никаких шансов.

Первый матч серии прошёл в Чикаго, и мы проиграли 1:4. Через два дня матч судил Керри Фрэйзер, и я думал, я его укокошу. В третьем периоде мы проигрывали 0:3, и Фрэйзер оставил нас втроём, удалив с разницей примерно в одну минуту Трента Йони и Ронни Стёрна (ему дали двойной малый).

Йони отсидел свой штраф и вышел на площадку (мы продолжали играть в меньшинстве), а я поехал в угол за шайбой, как вдруг Мюррей Крэйвен просто взял и снёс мне локтём шлем с головы к еб*ням собачьим. Я оглянулся, но никакого удаления не последовало. Фрэйзер, видимо, о своём ужине думал или ещё о чём-то. Ну и что я сделал? Я схватил клюшку и стал фигачить ей Крэйвена. Понятное дело, что Фрэйзер обратил на это внимание и выписал мне "двушку" за удар по рукам. Таким образом, мы остались втроём ещё на три минуты.