Игра с огнем

С переездом нам помогали друзья. Понимаю, вы читаете это и не можете понять, почему, зарабатывая миллионы долларов, я попросил друзей помочь мне с переездом. Неужели так трудно вызвать грузчиков? Ответ прост. Просто мы были так воспитаны. Мы все родились в маленьких городах, а там друзья всегда помогают с переездом.

Можно сменить место жительства и работы, но ты всегда останешься самим собой. Чак и ещё пара ребят помогли мне перекатить ванну по льду через озеро. Катить её нам было откровенно в кайф. На переезд пришлось убить большую часть выходных.

А теперь сразу к событиям, которые произошли в воскресенье утром 28-го февраля 1999-го года. Мой друг Чак Мэтсон спокойно сидел и завтракал со своей женой, Элейн, как вдруг зазвонил телефон. На проводе был Эл Коутс. Он спросил Чака, знает ли тот мой новый адрес. Чак сразу всё понял: "Коутси, ты муди*а! Ты всё-таки обменял его!". "Слушай, Чак, сделай мне одолжение, - сказал Коутси. - Не звони ему. Держи рот на замке в течении часа. Я обязан сообщить ему об этом лично. Так какой у него адрес?".

Я был дома и собирался на тренировку и увидел, что ко входу подъехал Коутси на своём БМВ 43-го года цвета шампанского. Он никогда не приезжал ко мне домой. Ни-ког-да! Я сразу понял, что меня обменяли. Думаю, ему непросто далось это решение. Это было заметно по его влажным глазам и дрожащему голосу. Он сказал: "Сегодня мне пришлось принять одно из самых сложных решений в своей жизни - я обменял тебя".

Сердце у меня билось с такой силой, что я даже боялся, как бы он этого не заметил. Но я всего лишь безразлично пожал плечами. "Ну и ладно", - ответил я. "Тео, я обменял тебя не абы куда, а в команду, где у тебя действительно есть шанс побороться за Кубок Стэнли - в "Колорадо".

Я засиял, потому что у "Колорадо" действительно был шанс на победу. Коутси уехал, а я позвонил Чаку. "Эти суки обменяли меня", - сказал я. "Знаю, - ответил он. - Ты теперь в "Колорадо". В воздухе повисла пауза - я переваривал информацию. "Откуда ты это знаешь?" - спросил я.

Мне обидно, когда руководство "Калгари" и местная пресса делают заявления из серии - "Бедный Тео. Его обменяли, потому что он просил слишком много денег, переехал в большой город, и его жизнь покатилась вниз". Я был преданным работником и считал, что я заслужил право остаться в "Калгари". Тогда зарплаты по всей лиге стремительно поползли вверх, профсоюз игроков активно давил на меня, чтобы я не делал скидок своей команде.

Этот инцидент никому не был выгоден. Но, на самом деле, мне кажется, что я уже тогда был по уши в дерьме, так что руководство клуба, видимо, предвидело большие проблемы в скором будущем. С другой стороны, если бы "Флеймс" вложили в меня деньги, когда я ещё играл за них, клубу бы не пришлось пережить столь длинную полосу неудач.

На момент обмена "Калгари" находился в двух очках от зоны плей-офф. Я гордился нашим положением в турнирной таблице - ведь на таланты наша команда была отнюдь не богата. Там, в общем-то, играли только я да Фил Хаусли. Коутси как-то процитировали следующим образом: "Мы знаем, чтоФил - однобокий игрок, но играет именно так, как у нас никто больше не умеет".

Герман Титов был отличным парнем, но, как я уже упоминал чуть ранее, он четыре года водил танк в российской армии. Его зацепили в одном из поздних раундов драфта, а он оказался отличным игроком. Микаэл Нюландер был техничным хоккеистов, но молодым и играл нормально через пятое на десятое. Его обменяли в январе.

У нас в составе ещё также можно было отметить Кэйла Халса и Дерека Морриса, да и Игги прибавлял, но ему не хватало опыта. Мы были так близки к тому, чтобы попасть в плей-офф, а они взяли и выдернули нах** у меня ковёр из-под ног... Это меня сильно рассердило.

Руководство клуба заставляло меня биться в одиночку на протяжении пяти ебу**х лет, мне приходилось отвечать журналистам на три миллиона дурацких вопросов, у команды не было толкового состава, и вот мы вдруг всё изменим к лучшему... а они что сделали? Взяли и обменяли меня к чёртовой матери.

Настроение у меня менялось каждую секунду. То я был несказанно рад предоставившейся возможности поиграть за "Колорадо", то я был абсолютно подавлен. Некоторое время спустя я позвонил Чаку и сказал: "У меня пресс-конференция в 2-30, а в 5-00 я уже вылетаю в Колорадо. Ты должен пойти со мной".

"Слушай, костлявый, - ответил Чак. - Я на тебя столько времени убил, что совсем позабыл о работе". Он называл меня "костлявым", потому что я всегда расходовал уйму энергии, а если я недоедал, то сразу терял вес. Однажды он посмотрел на меня сзади и сказал: "Ну ни фига себе! Да на тебе только кожа да кости!". С тех пор он так меня и называл. "Нет, Чак, ты не понимаешь. Я не просто хочу, чтобы ты пошёл со мной. Мне это действительно необходимо".