Игра с огнем

– Да. Знаете ли, я даже не пью, – серьезно сказал парень. – И не курю. А своей будущей жене верен уже сейчас.

– Ну-ну, неужели? А чего по полисаднику нашему прыгал и орал как резаный?

– Да кого вы слушаете? – не выдержала я, вспомнив, как меня оболгали в парке, выставив беременной. – Да он только что с зоны откинулся! Ограбить вас хочет. Медвежатник он.

– Медвежатник… Бурундукова? – пригляделась ко мне тетя Клава. – Матери завтра доложу, с кем ты тут шляешься! Совсем уже обнаглела – с преступниками связалась. Ох уж мне эта милицейская семейка!

И она захлопнула окно с шумом не меньшим, с которым его открывала.

– Это про тебя она сказала – выродки, – злорадно сообщила я Дэну, вернувшемуся ко мне все с тем же виноватым взглядом широко раскрытых глаз. Эмоции меня между тем почти отпустили. – Ну, ты и сволочь.

– Хорошо, хорошо, пусть про меня, – вновь поднял он руки вверх. – Маш, ты простишь меня, такую вот сволочь?

– Нет. Тебя, такую вот сволочь, я не буду прощать, – отказалась я и скрестила руки на груди.

– Я думаю, что простишь. Сволочь ведь честно раскаивается. Чип, а у тебя будут проблемы из-за этой женщины?

– Моя мама тетю Клаву не переваривает. Она вечно на Федьку жаловалась… – хмуро отозвалась я. – Эй, не переводи разговор! Вы что, с Ником сговорились надо мной поиздеваться?

– С ума сошла, партнер? Он вообще ничего не знает. – Смерчинский попытался меня коснуться, но я так грозно на него поглядела исподлобья, что Дэн убрал руку и просто встал рядом со мной.

Я, потерроризировав его еще немного и для порядка как следует обругав, только уже тише, потребовала объяснений насчет его наглого, беспринципного вранья.

– Моей целью было расставание Ольги и Клары, – вновь повторил Денис, став совершенно серьезным.

– Отлично! А я тебе зачем была нужна в таком случае? – взвилась я.

– Я рассудил, – хмуро сказал он, глядя не на меня, а в темное небо, – что в помощники мне нужна девушка, которая будет бороться. За Ника. Если борешься – есть надежда на успех, если действуешь просто из интереса – ее становится меньше. В бою лучше дерутся не наемные солдаты, атакующие чужие края, а патриоты, обороняющие родную землю. Поэтому мне показалось, что если работать вместе с тобой, то у нас все получится. И мы сделаем так, чтоб ты осталась с Кларским, а он оставил в покое Ольгу.

Он ловким движением убрал листик с моей головы.

– Бред какой. Может, ты действительно употребляешь? И я что в твоем понимании – патриот Кларского? А почему твердил, что влюблен в Князеву? – поинтересовалась я сердито. – Сказал бы, что просто хочешь их разлучить, и не строил бы из себя влюбленного.

– Для твоего психологического комфорта, – было мне ответом.

Я ушам своим не поверила.

– Да-да, именно так, Чип, – вздохнул парень и взъерошил подсыхающие темные волосы. – Нам надо было оказаться в одинаковых условиях, иначе ты бы не согласилась на всю эту… – Он замолчал, подбирая нужное слово.

– Аферу, – вставила я.

– Пусть так. Ты должна была думать, что тоже знаешь о моем секрете – о том, что мне тайно нравится девушка, которая общается с твоим Ником. Тогда бы мы, с твоей точки зрения, были в равных положениях. Психологически ты была бы защищена знанием моей тайны, – заковыристо выразился Смерчинский. – Я просто хотел, чтобы у нас получилось добиться нашей общей цели, Маша. И в уме не было тебя обидеть или навредить. Хотя я и не предполагал, что мы настолько сблизимся, что мне захочется самому рассказать тебе обо всем.

Я нервно подергала за металлический замок кофты. Может, он и прав, но это все равно не оправдывает его лжи! Или… оправдывает?

– Знаешь, Смерчинский, то, что ты говоришь – чистой воды идиотизм, – честно высказала я свою точку зрения, но почему-то веря в его слова. – А зачем тебе надо разлучить Тролля и Ника? Если тебе Олечка не нравится, может быть, к Нику интерес есть? – подозрительно поглядела я на Смерча. Тому мои слова не особенно понравились.

– Я расскажу тебе однажды, – пообещал он.

Я недовольно фыркнула.

– Она тебе реально не нравится? – вдруг вырвалось у меня.

– Ну, она скорее для меня как сестра, – задумчиво отвечал парень.

– Как сестра, вы только подумайте! Хорошо хоть, что не как брат. Но ведь ты на Князиху иногда… так влюбленно смотрел! – вспомнилось мне.

– Да? – слабо улыбнулся парень. – Тебе показалось. Она, честно говоря, напоминает мне ту, которую я люблю, любил, вернее. Глагол в прошедшем времени – так будет правильнее.

– А это не Лазурная ли… – озадаченно протянула я. И увидела, как тени на лице Дэна стали вдруг более острыми, резкими, а глаза стали похожи на моря, в которых тонут корабли. Нет, я это не видела, это было лишь игрой воображения, но все же я почувствовала необъяснимую тоску, которая исходила от Дэна. И затаенную глубокую боль. Мне стало не по себе.

– Маш, не спрашивай об этом. Сейчас не спрашивай.

– Но…

– Пожалуйста.

И я не стала задавать этих вопросов. Даже злиться перестала. Просит – помолчу. Вдруг буду я Сморчка расспрашивать, а он как заплачет у меня на руках, что я тогда делать буду?