Игра с огнем

Князева явилась в универ не только в похожей на мою одежде и с рюкзаком за плечами, но и с точно такой же прической, как у меня. Теперь светлое прямое каре чуть выше плеч было у нас одно на двоих. И меня это жутко взбесило. Я начала подозревать, что Князь примеряет на себя мою жизнь.

Я ее сначала даже не узнала и прошла мимо, не поздоровавшись.

– Маша! – окликнул меня знакомый голос, и я, пьющая на ходу минералку, подавилась ею. Передо мной стояла Князева: в белых бриджах, бело-голубых высоких кедах «Конверс» и синей футболке с изображением развеселого Спанч-Боба. Через плечо у нее была перекинута сумка на длинном ремне, на руке появился простой черный напульсник. А волосы… волосы стали точно такими же, как и у меня, только у меня они были чуть темнее, а оттенок приближался скорее не к пепельному, а ближе к медовому.

– Э-э-э… Оля? – только и сказала я.

– Да. – Она улыбнулась. – Привет, Маша.

Я молча еще раз ее оглядела. Нет, это определенно сударыня Князева. Явила-таки она, наконец, последнюю инстанцию своей мутной троллевской душонки! В край оборзела. Может, у меня уже что-то не в порядке с головой и у меня начала развиваться мания преследования, но она точно меня копирует!

– Как твои дела? Готова к инязу? – то ли не замечала, то ли не хотела замечать моего замешательства, граничащего с помешательством, эта змея.

– Готова к инязу, – эхом отозвалась я.

– Молодец. А я подстриглась. Давно этого хотела. Мне идет? – И она, засмеявшись, запустила пальцы в свои некогда длинные прямые волосы. Засада, она опять выигрывала! Если сегодня я была слегка растрепана, потому как сильно торопилась в универ, едва не проспав, то ее волосы лежали идеально – волосок к волоску.

– Идет? – чувствуя и обиду, и гнев, и сильнейшее недопонимание, вновь переспросила я. – Да-а-а, Оля, очень идет.

Головастики внутри меня выросли раза в четыре каждый, превратившись, наверное, в полноценных глистов, и запрыгали от злости – поэтому у меня от ярости и затряслись кончики пальцев.

– Мне, правда, идет? – улыбнулась мне своей старой обаятельной улыбкой лапочки Троллиха.

– Правда, – только и сказала я не слишком дружелюбно. – Это… Оля… а зачем ты так кардинально стиль-то поменяла?

Ее красивые голубые глаза в упор посмотрели на меня.

– Так нужно, Маша, – сказала она мне.

– Кому?

– Мне. – И, словно опомнившись, Князева добавила: – Жарко очень с длинными. Я вообще давно хотела подстричься, но все никак не решалась. А теперь подружилась с тобой и решилась почти мигом. Ты действительно классная.

– Я? Ну что ты, Оля, я совсем не классная, – отвечала я и уже хотела добавить много чего нелестного, что накипело у меня за неделю, но в это время нас нагнали три одногруппницы, которые тут же принялись восхищаться прической этого рогатого трупоеда, то есть Князевой, и я не стала при них ничего говорить.

– Ой, а у вас с Машкой прически ну просто один в один, – вдруг заметила одна из девчонок.

– Ага, точно! Прикольно!

Мне прикольно не было, и я, пробурчав, что мне пора на английский, почти что побежала к нужной аудитории. Там меня уже ждал Чащин, довольный, как стая гиен, которым подарили мясокомбинат. Рядом тусовались еще несколько человек из нашей языковой подгруппы в обнимку со словарями и конспектами.

– Ну что, Инфернальный Бурундук, будем сегодня давать взятку? Я тут подумал, что…

– Отстань. Будем, – отрывисто произнесла я. Настроение улетело в тартарары.

– Эй, что с тобой? – заметил одногруппник мое выражение лица.

– Ничего, – с размаху уселась я на лавку.

– Кому ты это говоришь? – тут же сел Дима рядом. – Марья, давай, колись, что случилось, что за бешеный вид?

– Эта сучка, – не выдержала я, – она меня копирует!

– Чего? Ты о ком? Это кого ты так не любишь? – удивился он. – И ты девушка, не выражайся так.

– Эту гребаную Князеву, кого еще! Ты видел ее сегодня? Ты видел ее? – закричала я. – Видел?

– Нет. А что с ней? – поднял брови явно удивленный парень и пятерней потер лоб.

– У нее такая же прическа теперь, как у меня! Она все делает, как я! Она всю неделю меня доставала! А теперь еще и подстриглась! У нее такое же каре, – нажаловалась я Димке, опять употребив от возмущения не самые приличные слова.

– Успокойся, – впервые в жизни ласково погладил меня по голове Димка. – И не говори таких слов, ты же девочка.

– И что дальше?

– Ничего. Маша, ты фигню какую-то несешь. Зачем Ольге тебя копировать?

– Зачем? А затем… – Я замолчала на полуслове.

И только тогда я точно поняла – она копирует меня, потому что неравнодушна к Смерчу и пытается его таким способом заполучить в свои цепкие когтистые лапки. Она видит, что между нами начинают завязываться серьезные отношения. Наверняка завидует. И думает, что если будет похожа на меня, он обратит на нее, тупую высушенную жабу, внимание. Да она до сих пор неравнодушна к Дэну, и только прикрывается тем, что они – друзья детства, а ее сестричка Инна с ним встречалась. Наверняка, она завидовала и сестричке! Куда только та сейчас делась?

Все это я выдала слегка озадаченному Дмитрию.