Игра с огнем

Они оба под одобрительный взгляд дедушки действительно загрузились в Федькину машину и отъехали. Цветочный магазин располагался совсем недалеко от нас – буквально в пяти минутах ходьбы от дома. Дед тут же засек время на своих командирских часах, подаренных сослуживцами. Он человек старой закалки и пунктуальный до невозможности. Парни опоздают – хорошенько им потом на уши присядет. Мол, опоздание – это первый шаг по скользкой дорожке, ведущей к предательству чести и родины.

– Деда, что за дела ты устроил? Зачем Дэна позвал с собой? – начала возмущаться я вновь.

– Не хнычь, девочка моя, – улыбнулся мне он. – Надо ж мне знать, кто с тобой тут так бессовестно миловался прямо на дороге.

– Не миловался… Мы просто стояли. А я кто, кстати, если они два идиота? – вспомнила я про роту и идиотов, захихикав.

– А ты – моя любимая внучка, – захохотал дед, прижал к себе, положив руку на плечо, и добавил важно: – Замуж за него пущу, только когда в армии отслужит! Так и скажи матери.

– Его матери?

– Своей! Нет. Сам скажу. Та-а-ак, и что на тебе за платье такое? – явно стал шутить надо мной дедушка, который знал, что я юбки и платья терпеть не могу. – Распутное. Непорядок у тебя с одеждой, Маша, непорядок. Вера совсем тебя распустила.

– Да она меня заставила это надеть! – возмутилась я. – Вот, еще и босоножками ноги натерла…

И я принялась со вкусом жаловаться деду на маму, и на брата, и на весь мир. Он слушал и качал головой, посмеиваясь.

А Дэн и Федька вернулись через девять с половиной минут – им об этом сообщил дед, как только автомобиль брата вновь припарковался около подъезда. В руках у обоих были совершенно идентичные, но очень элегантные букеты с яркими герберами, тюльпанами и хризантемами. Я тут же залезла носом в один из букетов, вдыхая весенний свежий цветочный аромат.

Блин, даже моя мама сегодня цветы получит, а я остаюсь в глубоком пролете!

«Жизнь штука печальная, жизнь – штука несправедливая!» – заныли головастики и картинно зарыдали.

– Почему одинаковые? – поинтересовался дед. Но, раз не критиковал букеты, значит, они и ему по вкусу пришлись.

– Наш Денис сказал, купить одинаковое надо, чтобы ни моя теща, ни его будущая… не разобиделись, – тут же доложил брат. – А что ты, Машка, так на меня смотришь? Дениска сказал мне, что у него на тебя большие планы! И попробуй только разочаровать его. Если не он, то кто же?

– В смысле, балбес?

– В прямом. Кто же освободит наш дом от твоего гнета? Парень, у тебя квартира есть?

– Есть, – кивнул Дэн.

– Вот и ладушки, – потер руки довольный Федька. – Ну, Денисище, ты скоро моим кумиром станешь! Я тебе даже Машку помогу от нас выкурить.

Я замахнулась на брата, чтоб ударить по плечу, но он увернулся и попросил Дэна «защитить его, бедненького, от сестринской тирании». То, что «бедненький» был выше Смерчинского на полголовы и гораздо шире, Федьку не волновало.

Дедушка, прикрикнув на внука, развернулся и царственно кивнул парням.

– Ну, Федор, Денис, в подъезд. Мария, особое приглашение? Нас заждались.

Пришлось шагать вперед.

Брат зашел в подъезд самым последним – явно изображая конвой для Смерчинского, на случай, если тот решит вдруг сбежать. Каждый раз, когда я оглядывалась на Федьку, он начинал мне подмигивать и усердно шевелить бровями, тыкая пальцем в спину поднимающегося впереди него Дэна. Я окидывала Федора жгучим взглядом, в душе обещая свершить над ним жуткую месть, но молчала. Дэнв тоже молчал, покорно поднимаясь наверх по ступеням и оглядывая кое-где исписанные стены подъезда. На одной из них углядел надпись: «Все дураки – одна я хорошая!» и потом, уже в универе, сказал мне между делом, что писать на стенах некрасиво – оказалось, он запомнил мой почерк и узнал его.

Мы молчали, а дед же, напротив, разглагольствовал о том, какой приятный нас сегодня ждет вечер. Что греха таить, он действительно оказался приятным.

Дверь нам открыла мама – быстро, едва брат успел надавить пальцем на звонок. Тут же стали слышны смех, музыка и веселый гомон – такой, какой бывает только в праздничные дни, когда в квартире собираются гости.

– Ну что вы так долго? Почти все уже в сборе! – напустилась нарядная и сердитая мама на нас прямо с порога, дирижируя лопаточкой для торта. – Федя, тебя только за смертью посылать! Ой, папа, я не тебя имела в виду. Папа, раздевайся и проходи, пожалуйста. Настенька, выключи, пожалуйста, духовку! – крикнула она почти без перехода, а потом вновь повернулась к нам. – Сынок, Настина мама и родственники уже пришли, ждем только ее отца и брата. Лина отправила их за сладким. И зачем? У нас же все есть… Но Лину не переубедишь. Ее никто и ни в чем никогда не переубедит. Федя, раздевайся и иди к гостям и развлекай их. Папа, и ты иди. Та-а-ак. А где эта девчонка… Маша! Ты тоже здесь? Слава Богу, а то я думала, ты, как всегда, пропала, уже собиралась тебе звонить и… – И тут она заметила Смерча. – Ой, а что это за мальчик с вами? Федя, это твой друг?