Игра с огнем

Когда мы оба, довольные, улыбающиеся, не совсем понимающие, что происходит, отстранились друг от друга, наступили зябкие сумерки, а золотистый теперь уже месяц оказался точно над нашими головами. Мы сидели на заборе, касаясь друг друга лбами, и просто молчали. Звезд на небе было мало – они все были в наших глазах. А разговаривать не хотелось, окутавшая двор тишина казалась волшебной. Тронь ее – и она рассыплется, и ее магия вместе с ней. Да и все было понятно без слов.

Я смотрела на Дэна и безмятежно улыбалась, не забывая проводить рукой по его волосам.

– Ты мне очень нравишься, – шепнул мне Смерч, не отстраняясь, – давай попробуем все серьезно?

– Давай, – прошептала и я.

– Мне иногда кажется – ты взрослеешь.

– Иногда мне это тоже кажется.

– Мне это нравится. – Он сжал мою ладонь в своей.

– И мне тоже. Мне нравится понемногу меняться. Это здорово, – тихонько призналась я.

– В нас биологически заложена потребность к изменениям. – Дэнни так и не повышал голос, и мне безумно нравилось слышать его шепот. – Это одна из главных потребностей, наряду с потребностью в пище или воде. Если человек живет однообразно, он начинает болеть или хандрить. Ты знала?

– Не-а. Я много чего не знаю, – виновато улыбнулась я.

– Я тоже.

– Нет, ты знаешь много. Очень.

– Хочешь, я научу тебя тому, что знаю? – спросил он внезапно.

– Китайскому языку? – Я заулыбалась. – Смерч, скажи мне что-нибудь по-китайски, а? Скажи? Пожа-а-а-лста!

Минут двадцать я смеялась над тем, что и как произносил Денис, пыталась угадать, что именно он говорит, а он подсказывал мне жестами, что имеет в виду. А потом и я попробовала повторять за ним замысловатые фразы на китайском языке с глухими и шипящими звуками, и тогда уже ржал он. Он говорил: «Скажи это слово» или «Скажи эту фразу», и я старалась выговорить ее по слогам и с верной интонацией. Слыша то, что я так усердно произношу, Смерч радостно смеялся. Я в шутку обижалась и дулась, а Дэн смешил меня, и даже показал на небе, на котором слабо, но все же светились звезды, какое-то простенькое созвездие. Он рассказал мне, что потолок в его комнате – одна сплошная звездная карта неба, и я тут же захотела ее увидеть и напросилась в гости. А потом, как бы мне ни хотелось продлить эти минуты надолго, ему пришлось уезжать. Мне стало так обидно, что Смерчик покидает меня, но ничего поделать я не могла – ему позвонил отец и потребовал, чтоб Дэн явился домой.

Сытому орлу тоже не хотелось расставаться с новым другом, и он чувствовал себя провожающим, тем самым, что остается в одиночестве на перроне и машет вслед отъезжающему поезду, в котором находится, несомненно, кто-то важный и отдаляющийся.

– До понедельника? – со своей беспечной улыбкой сказал Дэнв.

– До понедельника.

– Я провожу тебя до квартиры.

– Не надо, я сама дойду. Езжай.

– Ты не только сегодня красивая, – негромко сказал он на прощание, когда уже оказался около дожидающегося его джипа.

– Что ты имеешь в виду? – старясь скрыть грусть, спросила я.

«Не уходи, а?» – жалобно накорябали головастики.

– Ты всегда такая. А я только об этом вспомнил. Или только понял. Когда встал на руки, чтобы увидеть второй лик.

Я удивленно на него поглядела.

– Пока, Чип, обещаю, что приснюсь, – с этими словами Смерчинский сел в автомобиль, больше не оглядываясь, и через минуту тот скрылся в наступающих сумерках. Монстрик прилип к заднему стеклу и таращился на орла. Рядом с ним виднелся еще чей-то дымчатый ирреальный силуэт, принадлежащий довольной леди в шляпке.

А я все стояла и смотрела на дорогу, и не могла заставить себя сдвинуться с места и отправиться домой, словно понимала, что как только я покину улицу, все очарование вечера, собранное нашими совместными усилиями, унесется в прошлое. А пока я стою здесь, это очарование находится здесь, со мной – в настоящем.

Домой меня позвала мама. Как в детстве – с балкона. Пришлось подниматься в квартиру.

Орел летал над этим местом до самого утра наперегонки с ветром.