Игра с судьбой (СИ)

Мёртвый город никогда не был слишком шумный местом, но сейчас молчал по-особенному. Словно осиротевши. Дома глазели в пространство скорбной темнотой пустых оконных проёмов, носящийся всюду ветер подвывал им печальную песню.

Вернувшись на базу и успокоившись, Фенек пыталась понять, почему ей оказалось настолько больно потерять этого человека. Опустошённый горем рассудок не мог разобраться сама ли шатунша успела так привязаться к наёмнику, или убивающее чувство досталось ей по наследству от оригинала, но сил прийти к какому-то выводу у девушки пока не было.

Не было сил и сидеть за длинным командирским столом в компании разводящих и втесавшегося в их команду Морфея. Мужчина казался самым трезво мыслящим из всех присутствующих, что было не мудрено: терять знакомого - не то же самое, что терять близкого друга.

- Если бы мы задержались, то рисковали и сами там остаться. Шло подкрепление с «Янова» и возвращалась группа с границы Радара. – Рассуждал сталкер, словно стараясь вытянуть остальных из горестной ямы.

Физик на его слова вяло кивнул. Бледный, что больной, разводящий казался осунувшимся и потерянным, едва притронувшись к налитой в гранёный стакан водке. Минор допивал второй такой, сидя с непривычно серьезным лицом и неслышно что-то произнося одними губами.

- Нужно доложить в главок. – Осторожно озвучила и без того ясный курс действий Лада, сидящая на ближайшем от Физика месте. Тот угрюмо отрицательно закивал, стиснув ладонь девушки своей, словно та была опорной.

- Позже.

Силы на обсуждения дел были у единиц.

Фенек с нетерпением дожидалась ночи, когда большая часть группировки уснёт, чтобы лишних глаз и ушей осталось меньше. Наплевав на чей-то вялый запрет, девушка устроилась в комнате на третьем этаже «Коопторга», где приходил в себя после комы Вермут, и планировала прорыдать всю ночь, чего не произошло. Опустошенный разум не дал проронить ни слезинки, но и уснуть не позволил, заставляя шатуншу беспокойно возиться на койке. И когда, казалось, она начала немного проваливаться в сон, отвернувшись к холодной стене и свернувшись в калач, услышала, как пружины койки скрипнули, прогнувшись под весом у подножья. Вяло обернувшись, девушка с удивлением увидела местного разводящего; спустя минуту молчания, та перевернулась и присела на койке рядом, свесив с неё ноги.

Мужчина молчал, всего единожды обернувшись на сталкершу, а та, в свою очередь, не спешила разговорить его. Казалось, что только они двое понимали, что чувствует сейчас каждый, и искали утешения в компании.

- Ты ведь не веришь, что он правда мёртв? – Чуть ли не шепотом спросил мерх, смерив Фенек пьяными глазами, за пеленой алкоголя в которых блеснула больная надежда.

- Нет. – Ответила шёпотом девушка и судорожно вдохнула ртом прохладный воздух, почувствовав приближение казалось закончившихся слёз. Шумно вздохнув, Физик подытожил:

- Вот и я – нет.

На следующий день, практически с самого утра жизнь в Мёртвом городе начала оживать, постепенно пытаясь войти в нормальное русло. На краденом вертолёте было решено доставить на Больную землю девушек из борделя, кто изъявил желание уйти, а вместе с ними и гостей. Подозрительно деятельный центральный разводящий предложил Морфею остаться и примкнуть к Синдикату, на что тот с энтузиазмом согласился и пообещал вернуться в ближайшее время – как только решит накопившиеся дела за Периметром. Роза стремлений своего супруга явно не разделяла, но противится не стала. Их пара казалась шатунше странной, а раз ученая так легко согласилась оставить Морфа здесь – значит, на то есть причины.

После отбытия вертолёта, народа на базе поубавилось, и Фенек почувствовала острее, чем раньше, что здесь ей не место. Прибыв в Мертвый город сознательно в первый раз, она тревожилась от воспоминаний о пытках и долго не могла прижиться на базе; сейчас девушку дополнительно терзала горечь потери, и та была уверена, что теперь наверняка не сможет здесь существовать.

Физик отпустил её спокойно, попросив, однако, оставаться на связи. По его деятельной суете было понятно, что мужчина что-то задумал, но о планах своих пока умалчивал, и выпытывать их сталкерша не собиралась. Сам скажет, когда сочтет нужным.

Распрощавшись с остальными, Фенек не тратя времени, отправилась на Армейские склады, решив принять приглашение Лукаша о возвращении в «Свободу» в надежде вернуть жизнь на круги своя.

20

Юрд

Идущие впереди стражи почти никогда не оставляют за собой живых неверных. Лишь их кровь, смерть и эхо их затихающих предсмертных криков. Неверные иногда говорят: «Я не боюсь!», но Юрд знал, что это ложь. Ибо так говорил Отец, а он не умеет лгать.

Они боятся, все до единого. Страшатся смерти, через которую несёт справедливость Отец, и правильно делают. Неверные должны бояться и с трепетом ждать, когда справедливость Отца наконец их настигнет.