Игра с тенью

Проснулось нестерпимое желание находиться рядом. Оно вызывало сильную душевную боль. Сердце разрывалось от горя. Душа рвалась к нему. Часто посреди бела дня я видела реалистичные «картинки» из жизни Владислава. Вот он возвращается с работы, выходит из машины и заходит в подъезд. Поднимается по лестнице, открывает дверь и переступает порог. Один. Всегда один. Чем бы ни была наполнена его жизнь, одиночество не отставало ни на шаг. Сердце сжималось, не принимало такую участь. Рядом должен быть любимый человек: тот, кто разделит с тобой радости и горести.

Я возвращалась домой из магазина. Высокое весеннее небо наполняло радостью и пробуждало нечто неуловимое. Душа трепетала от восторга. Оторвать взгляд от небосвода не хватало сил. Океан из облаков над головой манил, пел. Небесная симфония звучала в унисон с сердцем. Я снова увидела картину: Влад подъехал к какому – то дому, вышел из машины погружённый в себя, в свои мысли. Вдруг какая – то сила заставила его оторваться от затёртой обыденности и посмотреть вверх. Он улыбнулся.

– Небо, такое далёкое, понятное и загадочное. Близкое и недостижимое. Оно похоже на неё, – увиденное вызвало неожиданные ассоциации. – В ней есть что – то безумное, далёкое от жизни, но именно это так сильно притягивает. – Его сердце впервые прикоснулось к чему – то таинственному. Я уловила этот момент.

Взяла телефон и написала:

– Как бы далеко ты не находился, нас будет связывать нечто большее. Одно небо на двоих. Так было всегда, просто мы об этом забыли.

Влад недоумевал: как мне удаётся «считывать» мысли и видеть его жизнь? Он пытался расспросить об этом. Но что я могла ответить?

– Не знаю. Как – то само собой получается. Специально ничего не делаю. Просто вижу и всё.

Весна выдалась ранней. Душевную боль от разлуки усиливала боль от того, что отец не дожил до весны. Не увидел, как цветут посаженные им деревья, не сможет вдохнуть аромат цветущего сада. Всё напоминало о нём. Точнее, о том, что его больше нет.

Я проживала три состояния: каждое из них длилось ровно три дня. Три дня неземной радости, эйфории и любви ко всем и ко всему. Любовь переполняла и проходила сквозь меня чистым потоком, перетекая в окружавшую реальность. За этим следовали три дня невыносимой душевной боли. Грусть росла, взрослела и умирала. Оживала тоска. Она сдавливала грудь, становилось трудно дышать. Причиняя дикую боль, она уверенно заявляла: в этой реальности тебе нет места. Тогда я сознавала, что не хочу жить. Смотрела на небо и задавала один и тот же вопрос: зачем я этому миру? На небесах – любовь, а здесь только страдания и боль. Есть ли этому предел?

Ещё три дня – полное благословение. Я уходила так далеко от действительности, что ничего не могло вывести меня из душевного равновесия. Я не чувствовала радости, но и грусти тоже. Никаких переживаний. Где – то далеко находился Влад. В этом удивительном состоянии любовь становилась желанным покоем. Мысли о том, чтобы находиться рядом с любимым человеком, казались безумием. Полная отрешённость завораживала. Одиночество приносило желанный покой, приоткрывая двери в незнакомую реальность.

– Чувства и состояния, такие разные… – размышляла я. Больше по душе последнее: полная отстранённость, забвение и ни с чем не сравнимое чувство единения с миром. Он становился настолько прекрасным… В нём не оставалось места переживаниям, грусти, печали. Земная суета оставалась позади, стоило соприкоснуться с новой реальностью. В объятиях незнакомого мира я была по – настоящему счастливой. Вот только счастье это необычное: спокойное, скромное и молчаливое. Истинное счастье – это свобода. Она звала навстречу новому. И каждый раз уводила всё дальше. Возвращаться становилось всё сложнее. Но если там жизнь, что же тогда здесь?

Временами испытывала дикое напряжение. Казалось, руки горят синим пламенем. Ещё чуть – чуть и, прожигая изнутри, оно вырвется наружу, а кожа сгорит. Пламя несло скрытое послание или пыталось предостеречь, но я не могла понять. Сложно иметь дело с тем, чему не находишь объяснения.