Игра Саида. Единственная

– Сможешь видеть ребёнка. Если не будешь новые подставы устраивать, то будешь с ним жить. Не здесь, а где захочешь. Но я буду контролировать, где вы. И приезжать, когда захочу.

– Ну… Справедливо? – передёргивает плечами, кивая на такое предложение. – Контролировать, но решать буду я? Если захочу забрать ребёнка… Не знаю, в Америку.

– Заберешь. Составим график, когда он должен проводить время со мной. И несколько стран попадут под блок, куда мне нельзя заезжать. Но это с главным условием, пташка. Если ещё раз промолчишь, утаишь какой-то факт, будешь бегать – всё отменяется. Ребёнок останется со мной, независимо от нашей игры.

– Не буду.

Обещает клятвенно, заглядывает в глаза. Может, и правда, что-то дошло. Сегодняшняя встряска должна была мозги прочистить. Если нет – то девчонке уже ничего не поможет.

– А если я проиграю. Что тогда, Саид?

– Останешься со мной. Будешь верной, - сжимаю щиколотку, провожу пальцем по светлой коже. И ловлю, как пташка покрывается мурашками. – В моей постели, жизни. Полностью моей, это понятно?

– Да.

– Проиграешь – моя. Выиграешь – я дам уйти и больше гоняться не буду. Простые ставки и условия.

Не такие простые.

Но Нике о них знать необязательно.

Она ведь уверена, что сможет победить. Вон как глаза загорелись, губу кусает. Думает, как обставить. Помнит, пташка, что я не настолько хорошо играю? Так, забава простая?

Пусть помнит, думает об этом. Предвкушает победу, которую не получит.

Я условия называю, но это не значит, что обходных путей не будет. Сделать так, чтобы Ника проиграла. Без давления и угроз, хитростью обойдусь. Ходами, которые свергнут её короля.

А я получу всё, чего хочу.

– Ты белыми играешь, я черными.

– Почему? – вскидывается, сразу ищет подвох. Умница какая, блядь. – В чём подвох? Не так обычно определяют.

– Я же подлец и бандит, пташка, куда мне белый цвет? А ты за свою светлую душу будешь черным бороться?

Яд и сарказм сочатся сквозь слова, но Нике этого хватает. Кивает, принимая такое странное условие. Для неё все ново и неожиданно, не знает, за что первым делом спрашивать.

А я эту мысль гонял.

Ещё до того, как Ника снова сбежала.

Продумывал, чем ещё сильнее её привязать. Отмахивался, потому что не до того было. Но план действий продумал наперёд, всё предусмотрел. Нике придётся постараться, чтобы обойти меня.

– Хорошо. Тогда я согласна. Три хода, игра на свободу. Это главные условия, больше ничего не будет? И как… Как всё будет сейчас? Пока результат не известен?

Известен.

Всё уже решено.

Просто Нике знать не стоит.

Вместо слов сжимаю ногу девушки, тяну на себя, вырывая тихий вскрик. Ника ошалело смотрит на меня, снова оказывается сверху. В куда более развратной позе, чем раньше.

Трепыхается, но прижимаю к себе. Укладываю ладони на упругую задницу, сжимаю. Ника замирает, ещё один писк, а после лишь упирается ладонями в мои плечи.

Как загнанный зверёк.

Решает: кинуться или сдаться.

– Что ты делаешь?

– Показываю, как всё будет дальше.

– Мы об этом не договаривались! Не…

– Разве. Ты ещё помнишь нашу сделку, пташка? До того как ты улетела? Обещала быть моей, не отталкивать и не отказывать, - провожу пальцами по шее, изучаю бьющуюся венку. – Я не помню, чтобы сделка закончилась.

– А я не помню, чтобы ты условия выполнял.

Охренеть заявочка.

Даже прекращаю касаться девчонки. Справедливый укор, есть такое. Непредвиденные обстоятельства, где я не успел вмешаться. Но интересно, сможет ли пташка озвучить всё.

Хватит ли смелости, которой сегодня удивляет.

– Ну, говори, если начала. Выкладывай претензии. Я слушаю.

– А потом накажешь за то, что не понравится? Нет, я так не хочу.

– Никаких наказаний. Хочу услышать, что тебя не устраивает.

И так сегодня достаточно услышал.

Пеплом забивает глотку.

Оседает неприятным осадком.

Когда пташка сомневается – хуже, чем пулеметная очередь по машине.

Сильнее пробирает.

– Ты сказал, что меня никто не тронет. Если… Если я буду твоей и под тобой. Но Эмин меня похитил. И не важно, что было потом. Я этого не хотела.

– По остальным пунктам претензий нет?

Бросает взгляд на потолок, будто может увидеть Адама через бетон. Я обещал заняться пацаном и сделал это. Здесь, в безопасности, под всеобщим контролем.

Маме Ники тоже никто не угрожал, не подходил. Охрану взял на стороне, где доверять можно. Царь не станет лезть в разборки лишние, детьми и женой дорожит. Поэтому ему можно доверять. И эта охрана круглосуточно женщину пасёт. Проверяет, чтобы никто лишний рядом не был.

Интересно даже, когда она вычислит. Не глупая женщина, хоть и мягкая как Ника.

– Нет, - выдает, подумав. – Только по моей безопасности.

– Помнишь о чём я тебя предупреждал, пташка? Не выходить никуда самой, следовать моим приказам. И тогда всё будет хорошо. Было такое?

– Да.

– Так какого хера ты пошла одна? Вышла из клуба, никому ничего не сказала. Как тебя должны были защитить, если не знали, где ты? Ты сама нарушила сделку.

– Потому что узнала, что беременна! А твоих на коленях какая-то девка тусовалась!

– И как это связано с тем, что ты должна была в кабинете сидеть?