Игра Саида. Единственная

– Записывать ходы, проанализировать потом или подумать, как изменить. Ну и есть правило…

– Естественно, оно есть. Какое?

– Если за пятьдесят шагов не взяли никакой фигуры, то объявляется ничья.

– Хочешь ничью? Я так и думал, - пташка машет головой, а после поправляет упавшие на лицо пряди. – Давай, расскажи мне о своих правилах, пока я ищу тебе листок.

– Тебе интересно? Ну…

Нихрена не интересно. Шахматы никогда не были любимым занятием. Так, иногда разгрузить голову. Подарок отца, чтоб его, который мне не нужен был.

Но кто знал, что так пригодиться с Никой. Лучший выход из ситуации, как по мне. Ничего другого в голову не приходит, а девчонка, очевидно, обожает эту игру.

И треплется без умолку. Не замолкает даже, когда я выхожу из комнаты. Издалека слушаю её нежный голос, забираю свою записную книжку. Пожалуй, Ника так увлечена, что ничего не должна заметить.

Девчонка всё рассказывает мне о каких-то правилах и условиях, которые принимают на турнирах. Мне на это класть, что и как привыкли делать. Но это единственное о чём пташка болтает и не обрывается. Даже не запинается и не реагирует на мои взгляды.

Так что мне не жалко.

– Ясно, - ничерта не понял, но не так важно. – Ходи, пташка.

– О, да. Хм.

Да, часы не помешали бы. Потому что девчонка залипает над фигурами. Её пальцы летают над пешкой и конем, но не задевают ничего. Будто колдует, честное слово.

Я отвечаю быстро, не задумываясь.

И снова пауза.

– Если ты так каждый раз будешь замирать, Ника, то мы до старости будем играть. Не хочешь быстрее?

– Не подгоняй меня. Пожалуйста. Ты сказал, что игра честной будет.

– И?

– Тогда… Не дави на меня, - смущенно заправляет волосы за ухо, крутит ручку в пальцах. – Я играю так, как умею. И мне нужно сосредоточиться. Я не могу двигать случайную пешку и ждать победы.

– Естественно. Только как ты играла на турнирах? Там времени много не дают.

– На турнирах я знаю, против кого играю. Обычно. Если это крупные турниры были, конечно. На обычных проще, на серьезных – обычно все уже где-то играли. И ты их знаешь. Уходят они в оборону или нападение, ошибки или преимущества. Как в любой игре, знаешь к чему готовиться. А ты… Как ты играешь я могу только догадываться.

Хреново играю.

Но об этом Нике знать не стоит.

Понимаю про что она говорит, поэтому больше не тороплю. В моем деле я, чаще всего, знаю всех. Чего от них ожидать и как поступить. Только с племянником проебался.

А Ника нихрена же не знает и не разбирается. Неудивительно, что так лажала на каждом шагу. Не знает, как нужно себя вести, как обхитрить и выйти сухой из воды.

Слава всем Богам, пешка двигается вперёд.

Предсказуемо.

Если что-то я знал о людях, так это то, что они повторяются. Сделал именно то, о чём говорила пташка. Навёл справки и поднял её старые игры. Не так много осталось, она не добилась мирового признания.

Но этого хватило, чтобы знать, как с ней играть.

Даже не жульничество, раз пташка об этом говорит. Делала ведь так? И кто виноват, что я использую это против неё? Уже знаю, как мне нужно ответить, она всегда так ходит.

Почти каждый раз одну и ту же ошибку делает.

– О, - складывает губы трубочкой, а после тянется к слону. И этого я жду. Но вдруг меняет свои планы. – Вот так.

Довольно улыбается, сжимает в руках моего коня, хотя должна была забрать ладью. Никакой логики в её поступке, оставшаяся фигура может навредить куда больше.

Черт.

А ведь именной этим конём я планировал одержать победу.

Глава 26. Ника

– Мам, прекрати, - ловлю её посреди кухни, не позволяя снова носиться. – Я могу сама сделать себе чай.

– Ещё чего. Разок приехала к маме и всё сама? Дай мне позаботиться о тебе. Взрослая такая, самостоятельная…

Мама привычно причитает, а я не могу перестать улыбаться. Опускаюсь на шатающуюся табуретку, наблюдаю за ней. Это всегда дарит умиротворение и радость.

Как в детстве, когда можно было пожаловаться на задир в классе или несправедливую двойку за поведение. Мама всегда выслушает и поможет, не будет судить. Только переживает.

А мне этого не хочется. У неё слишком слабое сердце, она рискует каждый раз. А на мои просьбы поберечь себе – лишь отмахивается. Будто не понимает, насколько это важно для меня.

Я и так слишком много пропустила, бегала, а она здесь была. Одна. И не знала, что со мной, как я живу и чем питаюсь. Каждый раз, когда думаю об этом, чувствую себя виноватой.

Может, не нужно было вообще уезжать?

Клетка так клетка, что с Назаром, что с Саидом… Зато всё давно бы кончилось. Или поменялось, стало так, как должно было быть. И не было столько лет порознь, боязни за маму.

И у неё не прибавилось бы лишних седых волосков.

– Не стыдно тебе, Никусь, маме врать? – оборачивается со скалкой в руках, смотрит лукаво. – Конечно, мама уже старая, что понимает…

– Господи! – смеюсь, уворачиваюсь от брошенной тряпки. – О чём ты говоришь?

– О Саше. Твоем, судя по всему.

– А, это…

Я надеялась, что мама уже забыла о моем проколе. Саид так подставил меня! Видимо, это особенность всех Хаджиевых. Он просто не оставил мне вариантов для лжи.