Игра скомороха

О-ой-ей-ей! Это ж, что получается? На меня напала сама госпожа Икари Юй?! Вашу ж мать! Вот это я понимаю, поворот сюжета! Гбу-га-га-га! Нет, у меня даже цензурных слов нет! Ну, блин!

Интересно, а как отреагирует Гендо, если узнает что Юй уничтожена мной? В смысле, если будет продолжать думать, что я его сын? Гы-гы... Бедный мужик! Всю жизнь положил, чтобы вернуть жену, а тут приперся русский попаданец, и испортил ему всю малину! Е-эй! Я крут!

А вообще, чем позже он об этом узнает, тем лучше. Вины я особой не испытывал - единственно, кого мне было жалко, так это Синдзи. Но тут уж ничего не попишешь - я точно помнил, что никогда не встречался с ним, или осколками его духа. Вины за то, что занял его тело за мной нет. А Икари Юй... По-хорошему, ей уже давно надо было отправиться на перерождение, или куда там духи уходят. Ее срок давно уже пришел, а я максимум - бросил горсть земли на гроб. Так что, светлая Вам память, Юй-сама.

Мда уж. Я могу понять и Гендо, и Юй. Оба этих человека боятся за своих близких. Гендо - тот до сих пор не может отпустить жену, поверить в ее смерть. Серьезный мужик, решил уничтожить мир ради того, чтобы снова встретиться с женой, даже где-то уважаю. А Юй - нежить, мертвая женщина, беспокоящаяся за своего сына. Тоже мертвого, как выяснилось. Да и я сам...

В прошлой жизни я жутко боялся кого-нибудь потерять. Друзья... В школе у меня были друзья. Настоящие друзья - в последние годы школы мы вместе излазили столько скал, что я со счета сбился. Все время страховали друг-друга, и я знал, что могу довериться им, и они доверяли мне. Потом универ, и все мы разъехались кто-куда на время учебы. В универе со знакомствами особо не сложилось, не тот контингент там был... А когда встретились со школьными друзьями через пару лет... Ну что тут сказать - чужие люди. Я изменился, они изменились, осталось очень мало общих тем, разные круги общения... Обидно, жалко, тошно. Больше я с ними не встречался. Нет, мы расстались хорошими приятелями, все мирно-цивильно, но всего общения - поздравить с днем рождения и Новым Годом по аське. Печально.

Родители у меня умерли, когда я закончил универ - простой и банальный рак у отца, а потом у матери не выдержало сердце. Мы никогда не были особо близки, конфликт отцов и детей в нашем случае был особенно заметен, но на их похоронах я ревел. С их смертью близких людей у меня не осталось. Девушки были, но почти всегда ничего серьезного, а те пару раз, когда было серьезно... Ну, скажем так, мне не везло. Ну его нафиг, короче. Получилось как в песне: "Если у вас нет собаки, вам ее не потерять..."

А тут... Тут я, кажется, готов рискнуть. Готов, так сказать, впустить кого-нибудь в свой ближний круг. Не сразу, и не быстро, но готов. Может быть Рей. Может быть Мисато... Хотя, Мисато навряд ли.

Мне тяжело будет доверять человеку, который тыкал в меня пистолетом - не в шутку, а пытаясь заставить что-то сделать. Мне будет все время казаться, что этот человек имеет преимущество надо мной, и если ему что-то сильно понадобится, то он снова достанет пистолет. Неприятное такое, подспудное ощущение. Как будто, Мисато меня сильно напугала. Что характено, страха я не испытывал... Ну, мне так кажется, по крайней мере. В том коктейле эмоций, что у меня тогда царил в душе, сам шайтан ноги переломает.

Ладно, будем посмотреть.

Еще вопрос - заставят ли меня ходить в школу? У дяди с тетей я школу посещал только по особым случаям - экзамены там, пороговый контроль. Правда, по настоянию врачей, меня засунули в музыкальный класс для "одаренных", где на деле были психи покруче меня. Но на виолончели, я как и в каноне, играть более-менее научился.

Э-хе. Пойти погулять, что-ли?

***

Больницы в любых мирах и измерениях одинаковы - везде один и тот же запах стерильности, неизменная атмосфера безжалостного, деловитого сочувствия. Иногда, во время каких-нибудь эпидемий, или аварий, эта атмосфера разбавляется духом гниющей плоти, боли и отчаянья. Редко когда. Ах да. И вечная, присущая сугубо больнице скука.

В конце-концов, вчера вечером я выбрался в коридор, и вновь уселся на облюбованный подоконник. Редкие медсестры косились на меня, но ничего не говорили. Ближе к ночи, мимо меня снова провезли Рей, уже в другую сторону, и мы, так же, как и в прошлый раз, обменялись долгими взглядами. Интересная девчонка.

Принесли поесть, попытались загнать меня обратно в палату, но я, в своей обычной манере, короткими, рублеными фразами послал всех нафиг, и захарчил ужин прямо на месте. Хорошо.

Проснулся, узнал потолок, пощупал живот. Уже болит поменьше, но все равно, гематома знатная. Э-эх.

Сейчас снова сижу на подоконнике, и скучаю. Мурлычу себе под нос старые песни, главное не задуматься невзначай, и не начать напевать что-нибудь русское. Прослушка, я уверен, есть и тут.

О. Знакомые все лица...

В окно хорошо было видно, как в корпус больницы заходят Мисато Кацураги и Акаги Рицко. Ну хоть одна точно по мою душу.