Игра скомороха

— Вот, — блондинка резко положила папку перед командующим, — Ознакомьтесь.

Гендо помедлил, потом все‑таки взял папку, начал читать. Акаги, тем временем, вытащила сигарету, затянулась.

В кабинете воцарилась тишина, время от времени разбавляемая шелестом бумаги. Наконец, Икари закончил читать, и отложил папку.

— Несущественно, — сказал он, сверкнув очками. Акаги, от возмущения выпустила дым носом.

— Как несущественно?! — доктор вскочила на ноги, — Это же…

— Я знаю. На порядок наших дальнейших действий влияния это не окажет.

Блондинка с десяток секунд стояла, полыхая возмущением, а потом резко успокоилась.

— Хорошо. Значит?.. — спросила она, сев обратно в кресле.

— Да, — глухой голос Гендо, — Все материалы и свидетельства по этой теме необходимо уничтожить.

***

Прошло две недели.

Время тянулось до невозможности медленно. Ладно бы, оно тянулось в больнице, где приходится находиться по неприятной необходимости, но сейчас, когда началась вроде «обычная жизнь»… Ненормально это. И крайне неприятно.

Каждое ночь была наполнена кошмарами и судорожными метаниями по кровати в попытке избавиться от этих кошмаров. Сны о Евангелионе, стрельбе, пустое белое поле и вращающаяся черная сфера в небе… Я бы начал работать «на износ», сутками просиживая за… Да хоть за чем‑нибудь, лишь бы устать, и не видеть сны. Только вот одно «но» — Рей не одобрила бы то, что я забил на режим, да и посещать ее в больнице проще днем…

Но дальше должно быть легче. Сегодня Рей выпишут из больницы, и все вернется на круги своя. Или хоть что‑то.

И сейчас, я метался напротив двери в кабинет врача, где проходила последнее обследование Синевласка. Рядом, чуть дальше по коридору, маячило двое здоровых мужиков в черных костюмах — охрана, однако. Теперь, мне даже в магазин одному не позволяли сходить, и присутствие сих персонажей, прежде ненавязчивое и почти незаметное, сейчас начало доставлять некоторые неудобства.

На секунду я остановился, в очередной раз изучил сих персонажей, и продолжил наворачивать круги на пяточке пола.

Уровень безопасности заметно вырос. Охранка заселила несколько соседних квартир, пара машин всегда маячила где‑то поблизости от дома, про постоянное присутствие двух–трех охранников в пределах видимости я уже говорил. Уже думал идти ругаться с Командующим, если этим бугаям хватит наглости сунуться в нашу квартиру, но обошлось.

Моя берлога — святое, туда не лезть.

Неспешные размышления, которым я предавался, были прерваны открывшейся дверью в кабинет. Оттуда вышла Рей.

— Как все? — сразу подскочил я к ней.

— Все в порядке, — девочка чуть улыбнулась, — Можно идти домой.

— Отлично! Хорошо! — расплылся в оскале я, — Пошли! Машина есть!

Несмотря на весь мой энтузиазм, мы шли медленно и аккуратно, в сопровождении парочки охранников. Не разговаривали — Рей, кажется, погрузилась в себя, размышляя о чем‑то, а я просто наслаждался ее присутствием. Так мы и выбрались из Геофронта.

Что любопытно, охрана не оставляла нас даже в штаб–квартире. Почему нас не пересилили в принудительном порядке в Геофронт, я не понял, но и не спрашивал. Нефиг начальство на полезные мысли наводить. Да и квартиру жалко, если вдруг что…

— Икари–сан, прошу вас сесть в разные машины, — вырвал меня из раздумий голос одного из телохранителей.

Я недоуменно уставился на него.

— Не понял.

— В целях безопасности, настоятельно вас прошу сесть в разные машины, — терпеливо повторил мужик.

Та–ак… Я уже собрался было высказать ему все, что думаю, но был остановлен Рей, которая прикоснулась к моей руке.

— Не надо, Синдзи.

Выдыхаю, смотрю на Синевласку.

— Хорошо, Рей.

Девушка только кивнула.

***

— Я… дома? — робко прозвучал голос Рей, переступившей порог квартиры.

— Добро пожаловать, — улыбаюсь, насколько могу, широко, — Домой.

— Я… Да… — невпопад кивнула девочка. Я насторожился.

— Рей? Все в порядке?

— Да, просто… Я пойду в свою квартиру, — по–прежнему как‑то неуверенно.

Э?…

— Ну… Как хочешь. Как нравится. — пожимаю плечами. Что это с ней?..

Спокойно приготовить ужин у меня не получалось — я постоянно отвлекался, в груди свербило беспокойство за Синевласку. Когда то, что задумывалось как гороховое пюре чуть не превратилось в какую‑то неидентифицируемую гороховую запеканку, я плюнул на все.

— Рей?… — постучался я в дверь в ее квартиру, — Выйдешь? Можешь?

Тишина в ответ.

— Ре–ей. Пошли. Я ужин готовлю, — зову чуть более настойчиво. Снова никакой реакции.

Я ждал. Когда ожидание стало нестерпимым, а от беспокойство я начал метаться, возникла мысль забить на условности, и просто войти внутрь. Но, я все‑таки подавил это желание — слишком многое для меня значила личная «берлога», чтобы я мог так просто ворваться в чужую квартиру.

В итоге, я так и уселся на полу возле двери, облокотившись спиной на косяк. Комната медленно погружалась в вечерние сумерки.