Игра словами

— Да нет же! То есть да, но дело не только в этом! — Филип решительно покачал головой. — Я ведь говорил тебе, что догадался обо всем сразу. Но хуже всего было то, что я… Моя милая девочка, я до безумия влюбился в тебя, но был вынужден скрывать свои чувства! И это убивало меня. Я пытался заставить тебя рассказать мне всю правду. Использовал все, что в моих силах, исключая прямые вопросы. Боже, Эстер, иногда мне хотелось задушить тебя!

Что он сказал? Неужели она не ослышалась? Он любит ее?! Эти слова сладкой музыкой звенели в ее голове. Филип любит ее! Он любит ее, любит!

— Ответь мне, черт возьми! Скажи что-нибудь, Эстер! Даже если ты хочешь посмеяться надо мной, то посмейся!

Эстер немного пришла в себя и взглянула на него с недоумением.

— Но почему же ты ничего не сказал, когда вся эта печальная история раскрылась?

— Неужели ты не понимаешь? Ведь как раз в тот момент появился Дэвид. Я знал, что когда-то вы были близки, а потом ты мне сама сказала, что решила вернуться к нему. Черт побери, Эстер, я потерял тебя еще до того, как ты стала моей! Ты не представляешь, какие страдания мне пришлось пережить!

Взглянув на него, Эстер поняла, что это правда. Лицо Филипа сковала гримаса отчаяния, боль мерцала в глубине глаз, он был весь в напряжении.

Немного помолчав, он продолжал уже более спокойно:

— Я никак не ожидал когда-нибудь встретить женщину, похожую на тебя. Женщину, которой эти острова понравились бы так же, как мне. А ты сумела прекрасно вписаться в здешнюю обстановку; когда ты уедешь, в моей жизни останется огромная пустота.

— Я не хочу никуда уезжать, — прошептала она. — Будь моя воля, я не уехала бы никогда.

Гордридж вздрогнул и впился взглядом в ее лицо.

— Что ты хочешь сказать? Что готова остаться здесь на постоянную работу? Черт возьми, Эстер, я не в силах буду вынести…

— Я говорю не о работе, — мягко прервала она его.

— В таком случае выражайся яснее!

Она с трудом сглотнула и облизнула вдруг пересохшие губы.

— Я хочу сказать, Филип, что… я тоже люблю тебя!

Казалось, слова Эстер подкосили его.

— Это правда?

Закрыв глаза, она кивнула, а когда посмотрела на него вновь, то увидела, что лицо его искажено мукой.

— Как это могло произойти, если я вел себя как последний мерзавец по отношению к тебе?!

По ее лицу скользнула улыбка.

— А как это могло произойти с тобой? Ведь ты говорил, что никогда не влюбишься по-настоящему! А я поклялась себе, что после Дэвида у меня не будет никого… Кажется, подобные вещи происходят независимо от того, хотим мы этого или нет!

— Ты действительно любишь меня?

— Да, Филип, — просто ответила она, — всем сердцем.

Он встал и потянулся к ней; Эстер невольно поднялась ему навстречу. Это был их первый настоящий поцелуй любви. Эстер казалось, что тело ее приподнимается и устремляется к небу. Ее переполняло чувство неимоверной любви к человеку, который сжимал сейчас ее в объятиях. Она не могла поверить, что все это происходит наяву.

Когда он оторвался от нее, она заглянула в его глаза и попросила:

— Скажи мне, что я не во сне!

— Если ты спишь, то и я тоже сплю, — ответил он хриплым голосом. — Боже, как ты хороша!

Филип поцеловал ее вновь, на этот раз поцелуй длился дольше и был полон невыразимой нежности.

— Действительно ли между тобой и Уэнди ничего не было? — спросила Эстер, когда он дал ей вздохнуть. — Я видела, как однажды ночью она вышла из твоей палатки…

Филип застонал.

— Будь я проклят, если заставил тебя страдать! Признаюсь, что флиртовал с ней: хотел, чтобы ты ревновала… Но Уэнди же еще ребенок! В ту ночь я мягко остановил ее, и ничего не произошло, уверяю тебя! Она, разумеется, не испытывает ко мне серьезных чувств.

— Ты действительно заставлял меня страдать — и не столько от ревности, сколько от обиды, — призналась она. — Временами я чувствовала себя просто больной!

— Боже, как я был слеп! — воскликнул Гордридж. — Дэвид разрисовал тебя такими черными красками еще до нашей встречи с тобой, а я всему поверил! Я был предубежден с самого начала, Эстер; считал, что у тебя нет никаких моральных устоев. Мне даже казалось, что ты заигрываешь с Томом Харди! — На его лице появилась болезненная гримаса. — И все-таки я не имел никакого права вести себя так. Я знаю, что ты никогда не сможешь простить меня!

— Уже простила, — прошептала она; в глазах у нее светилась любовь.

— Но почему же тогда ты не простила Дэвида после того, как он признал, что был не прав?

На ее губах появилась улыбка сожаления.

— Мне кажется, это означает, что я никогда по-настоящему не любила его.

Филип смотрел на нее во все глаза.

— Стало быть, меня ты любишь?

— Боюсь, что тебя я полюбила на всю…

Но Гордридж не дал ей договорить, покрыв поцелуями лицо, шею, плечи.

— Дорогая моя! Ты в самом деле готова жить со мной здесь?

— Везде, где ты захочешь! — искренне ответила она.

— И не станешь скучать по Лондону, не захочешь иметь свой дом и детей?

— Нет, пока ты не будешь готов к этому.

Филип на мгновение задумался, а затем медленно произнес:

— Знаешь, я, возможно, буду готов раньше, чем думал когда-либо. Неужели это судьба послала мне тебя, Эстер?!

Она улыбнулась.