Игра случая

– Ну и ну! И вы так и пойдете с этим к вашим нанимателям, кто же вам поверит!

Он одобрительно посмотрел на нее, хорошо соображает, идет с ним параллельно, не надо ничего разжевывать и повторять.

– Именно поэтому я вышел на Примаковых.

– Вы хотите сказать, что взрыв был в их квартире не случайно и что убить хотели именно супругов Примаковых?

– А что, вы и там уже успели побывать? Надежда Николаевна, я уже предупреждал вас, что это неосторожно.

– Вы прямо как муж говорите, – поскучнела Надежда.

– Трудновато вашему мужу с вами приходится!

«Не ваше дело, – подумала Надежда, – с Сашей я как-нибудь сама разберусь!»

– Так в чем же ваша проблема? Вы зашли в тупик, не знаете, почему убили Примаковых?

– Да, на первый взгляд их убивать не из-за чего, а между тем, Мастер весьма квалифицированный специалист.

– Так найдите этого Мастера и спросите у него, кто его заказчик.

– Трудно его найти, почти невозможно, но я попробую. Легче искать того, кто заказал убийство Примаковых, тем более что там какая-то путаница. Хозяина квартиры избили, но не до смерти.

– Это случайность, а Мастер ваш – лох, если не проверил все как следует!

– Да, такие ошибки не прощаются, и есть у меня сильнейшее подозрение, что живым Мастера я не найду.

К скамейке, на которую они присели, подбежала бездомная собачонка. Встретившись глазами с Надеждиным собеседником, она взвизгнула и побежала прочь, тихонько поскуливая.

– Слушайте, оставьте в покое животных наконец! – не выдержала Надежда. – Вам что, доставляет удовольствие их мучить? Так простите, это признак нездоровой психики. Вы в детстве крылышки мухам не обрывали? А птичек из рогатки не постреливали?

– Послушайте, даю вам честное слово, что ни разу не ударил и не сделал больно ни одному животному. Просто они чувствуют дискомфорт, это сильное поле, им не нравится.

– А хотите, я вам скажу, зачем вы ко мне пришли? – развеселилась Надежда. – У вас не получилось разговора с тетей Нюрой Примаковой. Вы напугали ее кота, и она выгнала вас вон! И никакой гипноз не помог!

– Честно сказать, что-то вроде этого.

– Что я вам могу сказать? Тетя Нюра – старушка безобидная. Комнату свою завещала племяннику Олегу, так что соседи не могут претендовать. Хотя, сосед у нее с приветом, ее кота ненавидит, гадости всяческие делает. Но родственников у нее кроме племянника нет ни души, это точно.

– Ну, что ж, спасибо и на этом. Всего доброго, мы еще встретимся, – он пошел к метро.

– Надеюсь, – сказала самой себе Надежда, глядя ему вслед.

Марина Примакова открыла дверь реанимационной палаты, но на кровати, где раньше лежал муж, теперь находился совершенно другой больной. Сердце глухо ухнуло вниз.

– Оленька, а где же мой муж, что с ним?

– А его в палату перевели.

– Как в палату? Ему что, лучше стало? Он в себя пришел?

Оля замялась.

– Да не то чтобы лучше… Вы пройдите во вторую палату или врача дежурного подождите.

Марина побежала во вторую палату. Муж лежал на кровати у двери, повязку с головы сняли, остался только пластырь и желто-фиолетовый синяк. Глаза его были открыты и неподвижно смотрели в одну точку. Марина окликнула его шепотом и помахала рукой перед глазами. Он не шевельнулся. Тогда она бросилась в ординаторскую. Дежурный врач Инна Борисовна сидела за столом и что-то писала.

– Здравствуйте, я – жена Примакова. Его в палату перевели, но ведь ему не лучше.

– Да, не лучше, но у нас тут хирургия. Рана зажила, состояние стабилизировалось, вот заведующий и распорядился.

– А что же дальше с ним будет? Когда же он в себя придет?

Врач помолчала.

– Понимаете, это все очень сложно. Его надо специально обследовать. Может быть, поможет операция, а может быть, само восстановится все, только я бы на вашем месте не очень надеялась.

– А операция – очень дорогая?

– Да, очень, только я повторяю, вряд ли она поможет.

– Так, значит, вы его можете выписать?

– Да, я же сказала вам, что у нас хирургическое отделение.

– Понимаете, – голос у Марины срывался от отчаяния, – я же не могу его забрать.

Врач посмотрела на нее с плохо скрытым презрением.

«Вот, пока был молодой и здоровый муж, то был нужен, а чуть только несчастье, так уже сразу норовят на государство переложить», – читалось в ее взгляде.

– Вы… не смотрите на меня так, мне просто некуда его… дома у нас нет… пожар был! – Марина уже плакала навзрыд.

– Поговорите завтра с заведующим, пока, наверное, подержат его здесь. А потом переведут на другое отделение.

Марина пошла опять в палату. Муж по-прежнему смотрел на нее пустыми глазами. Неужели он совсем ничего не чувствует? Помнит ли он, что с ним произошло, расскажет ли когда-нибудь? Олег Примаков лежал неподвижно, последнее воспоминание отпечаталось в его мозгу.

Тогда в понедельник он вышел от тети Нюры расстроенный. Бабуля была хоть и старая, но бодрилась и ни за что не хотела меняться, чтобы жить вместе.

– Вот помру, комната твоя будет, делай, что хочешь, а пока мы с Тимошей уж одни поживем. Примаковы все упрямые, так что ты меня не уговаривай.