Игра случая

На это мистер Ильичевский грубо прервал Леопольда Казимировича, замахнулся на него вазочкой для печенья, по счастью, уже пустой, и сказал, что если Гржемский при нем еще раз назовет это чудовище, этого крокодила в юбке, эту пиранью дамой, хоть молодой, хоть старой, то он, Алекс, за себя не ручается. После этого он довольно спокойно передал Гржемскому все события предыдущей ночи.

Гржемский, по мере продолжения рассказа, побледнел, сел в кресло, потирая левую сторону груди, потом положил под язык таблетку нитроглицерина и немного успокоился.

Прошло часа два, Алекс, утомленный бессонной ночью и переживаниями дремал, положив голову на стол, Гржемский лихорадочно искал выход из создавшегося положения, и в этот момент опять раздался звонок в дверь.

– Милиция! – вскочил Алекс. – Это за мной! Но имейте в виду, я молчать не буду, все про вас расскажу.

«Мерзавец! – подумал Леопольд Казимирович. – Надо открывать, от милиции как-нибудь откуплюсь».

– Идите, открывайте, – крикнул он Ильичевскому, – чего вы боитесь, вы же гражданин Соединенных Штатов, что вам может сделать наша милиция?

Сам Леопольд Казимирович почувствовал вдруг такую слабость в ногах, что не в силах был подняться.

– Ох, стар я стал уже для таких передряг!

Алекс трясущимися руками уже отпирал замки. Вошла Оксана, улыбающаяся, благоухающая французскими духами.

– Привет! Не ждали?

Она чмокнула Леопольда Казимировича в щеку, быстренько сполоснула чашки, поставила вариться свежий кофе, достала из шкафчика рюмки. Леопольд Казимирович от кофе отказался – и так уже сердце барахлит от всех этих событий.

– Тогда немножечко коньячку, поможет снять стресс.

Леопольд Казимирович слегка пригубил коньяк, а Алекс выпил залпом, как водку, и потребовал еще. Оксана была собранна, спокойна и решительна. Утром, после беспокойной ночи, придя на работу к девяти, она столкнулась в дверях со своей приятельницей, участковой Мариной Евгеньевной, и та сообщила ей последние новости. Про хулиганство в лаборатории Оксана уже знала, это случилось на той неделе. Марина Евгеньевна уже привела все свои дела в порядок, ее участка почти не коснулись, две-три карточки порвали, и все.

– И представляешь, какой случай! Старуха-то эта, я думала, что несколько месяцев ей осталось, а оказывается, все у нее в порядке, это девчонки анализы перепутали, и не признаются ведь ни за что! Ведь человека могли до смерти довести разговорами про такую болезнь.

– Какая старуха, какой анализ? – Оксана притворилась, что ничего не поняла.

– Ну, больная Примакова, то есть она оказалась здоровая, то есть не то чтобы здоровая, возраст, конечно, но ничего такого серьезного у нее нету. Хорошо, что я племянника ее не успела вызвать! А то как было бы неудобно.

– А откуда ты знаешь, что именно тот анализ перепутали, а не этот?

– Что ты! Там уже проверили-перепроверили – все точно. То-то я удивлялась, ведь при такой болезни слабость у нее должна быть, я и спрашиваю, Анна Матвеевна, как себя чувствуете? А она: спасибо, хорошо себя чувствую, на четвертый этаж без лифта несколько раз в день поднимаюсь.

– Ну надо же, – задумчиво проговорила Оксана.

Народу в косметическом кабинете с утра было немного, Оксана освободила себе часа три и направилась прямо к Леопольду Казимировичу, правильно рассудив, что Алекс Ильичевский сидит там и ябедничает на Оксану.

– Ну вот что, мои дорогие, давайте жить дружно. В свете последних событий наши планы меняются.

– Какие к черту планы? – грубо ответил Алекс. – Я уезжаю домой.

– Твой дом – тюрьма, – парировала Оксана цитатой из известного фильма.

– Оксана, не надо так шутить, ты же видишь, в каком он состоянии.

– А пусть не грубит даме. И вообще вы теперь будете меня слушаться. Так что успокойтесь и давайте рассудим. Что мы хотим получить? Офорты, которые находятся где-то в комнате у старухи, значит, надо пойти и взять их оттуда, где бы они не были. Я сильно подозреваю, – она посмотрела на Алекса, – что вы знаете, где они там лежат, иначе просто не пойму, зачем Леопольд с вами связался.

– Знаю, – хмуро пробурчал Алекс, – знаю, но не скажу.

– Вот и чудно, держите пока информацию при себе, не доверяйте бумаге, – она подмигнула Гржемскому и продолжала: – Убивать старушку мы не собираемся, нам лишние неприятности ни к чему. Значит, все очень просто, отправляем бабулю в санаторий или дом отдыха на две недели. Нам хватит и одной ночи, но пусть уж бабуля отдохнет на свежем воздухе, ей для здоровья полезно. Я обещаю все устроить – всучить ей путевку под видом работника собеса. Ты, Леопольдик, тоже можешь поучаствовать – оплатить путевку, но если тебе трудно, ты все-таки на пенсии, то мы уж как-нибудь сами.

– Мне не трудно, – спокойно сказал Леопольд Казимирович, – я могу это себе позволить.

Он был взбешен ее издевательским тоном, но сдержался и решил не показывать вида.

– А ты не забыла, что там еще двое соседей? Что ты с ними сбираешься делать?