Офицер
. Семь лет я хожу здесь! Триста шестьдесят пять, помноженное на семь, будет две тысячи пятьсот пятьдесят пять!Привратница
. Не знаю! Ни разу не видела, чтобы ее открывали!Офицер
. Она похожа на дверь кладовки, которую я видел, когда моя няня по воскресеньям брала меня, четырехлетнего, с собой в гости! В гости, в другие семьи, к другим няням, но меня никогда не пускали дальше кухни, и я сидел между бочкой с водой и ларем с солью; сколько кухонь я повидал на своем веку, а кладовки всегда располагались в прихожей, и в дверях были проверчены дырочки, круглые и в форме четырехлистника!.. Но в опере ведь не может быть кладовки, у них же нет кухни!Привратница
. Не могла, другого хода нет!Офицер
. Прекрасно, тогда я не пропущу ее!Из театра торопливо выходят служащие театра, Офицер внимательно оглядывает каждого.
Офицер
. Теперь она должна скоро появиться!.. Сударыня! Этот громадный аконит вон там! Я его помню с детства… Это что, тот же самый?.. Помню, в одной пасторской усадьбе, мне было семь… лепестки словно два голубка, два синих голубка… но в тот раз… прилетела пчела и забралась в лепестки… и я подумал: сейчас я тебя поймаю! И сжал цветок; а пчела укусила меня сквозь лепестки, и я заплакал… а потом пришла пасторша и приложила к ранке влажную землю… а на ужин нам дали землянику с молоком!.. Мне кажется, уже смеркается. Куда уходит расклейщик афиш?Расклейщик афиш
. Домой, вечерять.Офицер
Дочь
. Что тебе там нужно?Офицер
. Сказать стекольщику, чтобы он вставил двойные стекла, ведь скоро зима, а я ужасно мерзну!Дочь
. Кто такая фрекен Виктория?Привратница
. Его возлюбленная!Дочь
. Хороший ответ! Ему нет дела, кто она для нас и для других! Главное, кто она дляРезко темнеет.
Привратница
Дочь
. Для богов год словно минута!Привратница
. А для людей минута может быть словно год!Офицер
Привратница
. Нет!Офицер
. Придет, непременно придет!..Привратница
Дочь
. Нет, мой друг, ты свободна; я буду вместо тебя нести службу… ибо я хочу узнать людей и жизнь, проверить, так ли она тяжела, как говорят.Привратница
. Но здесь, на посту, нельзя спать, ни в коем случае, ни днем, ни ночью…Дочь
. Даже ночью?Привратница
. Ну, тут уж как сумеешь, только сперва надобно на руку шнурок от звонка намотать… потому что по сцене ходят ночные сторожа, и они меняются каждые три часа…Дочь
. Но это же пытка…Привратница
. Это вы так полагаете, а мы до смерти рады такому месту, и если бы вы только знали, как мне завидуют…Дочь
. Завидуют? Завидуют тому, кого пытают?Привратница
. Да!.. Но, понимаете, тяжелее всего, тяжелее ночного бдения и изнурительной работы, сквозняков, холода и сырости,— так вот, тяжелей всего выслушивать, как выпало на мою долю, доверительные излияния тех, наверху… Они приходят ко мне — почему? Быть может, в морщинах моего лица они читают вырезанные страданиями руны, которые располагают к доверительности… В этой шали, дружок, скрыты мои собственные тридцатилетние муки и муки других!..Дочь
. Какая она тяжелая, и жжется, как крапива…Привратница
. Поносите ее, коли вам того хочется… а когда тяжесть ее станет невыносимой, позовите меня, я приду и вас сменю!Дочь
. Прощай! То, что по силам вам, должна осилить и я!Привратница
. Увидим!.. Только будьте поласковее с моими маленькими друзьями, и да не устанете вы от их жалоб.