Игра со смертью

Что сильнее, всеразрушающее ядро или ничем не пробиваемая стена? Мой Ментальный щит или Ландана подчинения? Надо ли мне это проверять? И если амулет сильнее, кем я в итоге стану? Блеющей овцой, с полным контролем со стороны длинноухого эльфа? Без шансов вернуться домой, ведь тогда они точно узнают о моей магии лечения и ни за что не отпустят. Я задумался глядя на амулет, лежащий перед Королем эльфов. Зачем мне вообще эльфы? Теперь я знаю, что у них есть некая библиотека со старыми свитками, в которых упоминается об артефакте открывающим портал. Который им дали Ангелы-Хранители этого мира. Но, по словам эльфа, в правдивости которых я не уверен, описания артефакта нет, как собственно и самого артефакта. Который даже, в общем-то открывает портал, не ко мне на Землю, а на планету с названием Терра. Хотя как раньше люди называли нашу планету? Ведь есть у нас легенды об Атлантиде и Гиперборее. То есть, возможно, Атланты и есть мои предки, и они называли Землю — Террой. Опять же сходится с рассказом Иуды, о войне восемь тысяч лет назад. Но это я отвлекся. Эльф рассказал, мне про все это, что бы заинтересовать своими свитками, если бы я не прочел свойства амулета, то ради этих свитков, я бы согласился на все, что угодно. Принес бы вассальную клятву, надел бы амулет… и стал бы вьючным ослом. Ради свитков, в которых, есть упоминания об артефакте. Пипец.

Иуда закинул меня сюда без всяких артефактов. Значит, у него есть какое-то соответствующее умение. Закинул с фразой, что так меня легче будет найти. Не убил, а забросил в другой мир. Получается, я представляю для него какую-то ценность, и теперь в этом мире меня ищут демоны. Причем Архидемоны. Теперь сопоставим, что и в моем мире были и демоны и Темный Ангел, то предполагаем, что ищут меня по указке Темного.

Теперь разбираем ситуацию. С одной стороны эльфы, желающие меня сделать моральным рабом, с другой Темный Ангел, с непонятными хотелками. Против Ангела, да еще и в купе с демонами я точно бессилен, уже дрался просто с одним из них, Д’Маэлем, так со сломанной челюстью и уехал. Против двух Архимагов, конечно не бился, но очень сильно сомневаюсь в своих силах. Хотя… Не, думаю все равно не стоит пробовать, вряд ли меня в случае поражения, просто в угол поставят. Нужно как-то сваливать и от тех, и от других, и потом искать способ достать эти старые свитки. Возможно, попробовать обратиться к гномам или людям, может у них есть тоже какие-то знания.

Я смотрел на амулет, пытаясь придать взгляду абсолютное безразличие, превосходно понимая, что сейчас мою мимику пытаются прочитать три опытных эльфа.

— Что это? — Все-таки кивнул я на амулет, после некоторого раздумья.

— Это символ твоей клятвы в верности мне. Клятва и амулет, в знак признания службы Королю Эльфов. Это будет твой отличительный знак.

— А может, обойдемся, без громких и пафосных заявлений? И договоримся, например, услуга за услугу? Я даже готов первым выполнить, Вашу просьбу.

Эльф усмехнулся, поднимаясь из-за стола.

— Зарт. — Он прошелся вдоль стола, заложив руки за спину. — Рано или поздно, ты меня предашь. Можешь не оправдываться, я знаю, что ты сейчас скажешь. Но ты Атлант. Ну, или потомок Атлантов, в тебе течет их кровь, об этом говорят твои умения. Я даже могу угадать твою единственную просьбу, ради которой ты выполнишь с десяток моих. Древние свитки. Ты ищешь возможность открыть портал в свой мир. Поэтому торг неприемлем. Или ты приносишь мне клятву, или умрешь.

— Эээээээ. — Растерялся я. — В смысле умру? Я вроде как откупная для демонов?

— Ты думаешь, я действительно отдам тебя в лапы Хаоса? — Со всех сторон начал пронзительно дуть ветер, заглушая все остальные звуки природы. — Чтобы, эти твари нашли общий язык с твоей расой? Ни за, что. Ты или будешь служить мне, или умрешь. Других вариантов нет..

.. Избитые до неузнаваемости Крох и Аргх, сидели в клетке, с ненавистью глядя на колдуна, важно вышагивающего перед публикой. Все племя собралось посмотреть на казнь бунтарей. Орки расположились полукругом, как в амфитеатре, постоянно перешептываясь и осуждая вождя, за столь жестокое наказание, но боящиеся, что-то высказать вслух, чтобы не повторить судьбу наказуемых.