Игра со смертью (СИ)

Отдыхающие активно веселились кто на песке, кто в воде. Мне же доставляло удовольствие просто ни куда не спешить. Смотрела на город и отдыхала от забот. Удивительно было то, что из-за ночных превращений совершенно забыла о Максиме. Как будто и не было его в моей жизни.

Подъехал водный скутер, парень в жилете спрыгнул и вернул ключи хозяину. Я подошла к загорелому местным загаром парню в солнцезащитных очках, спросила стоимость, оплатила и взобралась на скутер.

Чувство полета охватило меня сразу же. Горячий и влажный воздух врывался в легкие с такой силой, что почти не было возможности дышать. Накатавшись по Волге вверх и вниз, вернулась в район пляжа. Хозяин лениво поглядывал на меня, время еще не истекло. Вот теперь можно поразвлечься.

Для начала резкие повороты, скутер взревывал подо мной, не привычный к такому катанию. Но это лишь разогрев для меня. Подскоки, нырки, повороты. Скутеру понравилось, движок перестал отплевываться и разошелся вместе со мной.

Теперь можно делать свои коронные вензеля. Уходим под воду и выпрыгиваем. Эх, мощей не хватает. Ничего, разберемся. Теперь на дыбы, снова поворот, нырок и взлетает, переворот вокруг оси в воздухе, приземление. Отлично, теперь можно еще раз повторить.

Пока каталась, забыла про время. Меня нагнал хозяин скутера на другом.

— А ну возвращайся, экстрималка! — прокричал он мне.

На берегу хозяин скутера схватил меня за руку и с совершенно бледным лицом стал трясти.

— Сдурела? А если бы разбилась? Мне отвечать? — орал на меня.

Нанервничался парень с моими выкрутасами. Взяла сумку из машины и протянула ему компенсацию.

— Для восстановления нервов, — он деньги взял, с бледным лицом отошел.

Спокойно вернулась на свой лежачок.

— Маринка, привет, — раздался мужской голос над головой. Лицо знакомое.

— Очки сними, — попросила его.

— Пашка Зотов! — воскликнула я почти подпрыгнув с песочка. — Вот это встреча! — кинулась его обнимать. Давно не встречались с одноклассником.

— Марин, рад видеть тебя. Пойдем к нам, Наташа здесь и дети, — позвал с собой.

— Наташка? Вы поженились? Вот молодцы! — обрадовалась встречи сразу с обоими одноклассниками.

— Маринка! — кинулась ко мне на шею Наташка, — Вот молодец, вырвалась из своей Москвы!

Дети были активно заняты вылепливаем из мокрого песка замка. Самое любимое занятие на Волге всей детворы. Сама сколько времени так провела не пересчитать. Как же я была рада снова оказаться дома. Пока обменивались новостями, возник вопрос, где можно было бы встретится без детей, и спокойно пообщаться.

Я сразу выбрала ресторан над Волгой. Давно там не была. Мои одноклассники немного сникли, видимо бюджет не позволял им ходить по ресторанам.

— Там еще кафешки есть, — напомнила Наташка.

— Можно и в кафе, — тут же согласилась, почувствовав себя неудобно.

В кафе я приехала первой, хотелось перед встречей пройтись по набережной. Посмотреть с парапета на воду, этот вид всегда меня успокаивал. Пашка и Наташа появились в сопровождении еще одного моего одноклассника Стаса Решетникова. Когда-то в выпускном была в него влюблена, а сейчас вон смотри какой мужчина стал, прямо загляденье.

Опер

Маринка стояла на нашем месте у парапета и смотрела на воду. Именно такой в тот день я ее запомнил. И платье на ней тоже тогда было длинное и черное. Сейчас это не была голенастая семнадцатилетняя девчонка. Маринка выглядела так, что хотелось схватить ее на руки и бежать на необитаемый остров, спрятаться там с ней вдвоем, чтобы больше никто не видел такую красоту и наслаждаться ею.

— Привет, ребята! — помахала нам рукой, — О! Стас, вот так встреча! Рада видеть! — Маринка кинулась ко мне на шею, обняла так радостно, как будто вчера расстались.

— Привет, Марин, — поцеловал ее в щеку на правах старого приятеля.

Разговор был обо всем и не о чем. Маринка радовалась, что дома, что встретила нас. Она смеялась, а я вспоминал тот последний день перед ее отъездом.

— Марина, не уезжай, — просил ее.

— Стас, мы же мечтали, что вдвоем поедем, — Маринка смотрела на меня своими черными глазищами.

— Я не могу, ты же знаешь.

— Знаю, — уронила голову мне на грудь. Маленькая, хрупкая и такая в ней ила духа не сгибаемая. Едет одна в Москву, без знакомых, без друзей.

— Останься, — прошу ее, поднимая ее заплаканное лицо. Маринка почти не красится, слезы не пачкают ее, целую в опухшие губы, — Останься.

— Я поеду, — решительно говорит она.

— Марина, если ты уедешь, между нами все будет кончено. Ты этого хочешь? — знаю, шантаж — это мерзко. Но как еще заставить остаться?

— Хорошо, — шепчет она, а слезы льются еще сильнее. Как же она не понимает, что режет своим «хорошо». Что во всем этом хорошего?

— Значит все кончено, — развернулся и ушел, в надежде, что она не выдержит и побежит догонять. Не побежала, осталась стоять все там же, сколько оборачивался, она продолжала смотреть на воду.

Поступил тогда в Следственную школу, стал опером, не женился. Мама все пилила меня, что холостым хожу, да не грели мне сердце чужие.