Игра со Зверем

Та, к кому обращались эти слова, бросила свирепый взгляд в сторону невозмутимо стоящих зрителей и снова обернулась к телохранителю. Она зажмурилась, когда первый удар обрушился на усыпанную веснушками голую спину. А когда открыла глаза - не увидела веснушек - только безобразную рану и заливающую тело кровь. Фрэйно не издал ни звука, лишь вздулись жилы на шее. Тело судорожно вздрагивало при каждом новом ударе. Лицо и руки Кэсс покрывало что-то горячее и липкое, она зло смахивала с ресниц тяжелые вязкие капли.

- Восемь, девять, - считал Герд.

Но вот оракул взмахнул рукой, приказывая прекратить.

- Рабыня Амона слишком тщательна, - спокойно сказал Динас, и лишь слегка повысив голос, приказал. - Бей быстрее. Хватит примериваться.

Девушка закусила губу. Если она станет бить быстрее, то удары не получится класть даже относительно ровно. А спина наказуемого уже превратилась в кровавое месиво. Получится крест-накрест. Она снова зажмурилась и стала хлестать, не слыша больше ровного отсчета. Иногда, разлепляя ресницы, истязательница видела, что ее жертва уже не грызет зубами засунутый в рот ремень и не реагирует на удары. А Герд, так же забрызганный кровью отца, как и его мучительница, уже не сжимает напрягающиеся от боли запястья.

И вдруг спину опалило такой жгучей, такой внезапной и яростной болью, что Кэсс швырнуло на колени.

- Шестнадцать, - сказал демон.

Попытка встать не увенчалась успехом - не получалось даже вздохнуть, пошевелиться. Казалось, будто со спины рывком содрали кусок кожи вместе с мясом, а на оголившуюся плоть плеснули уксусом. От ослепительной муки чувство времени и пространства исчезло окончательно. Деревянными пальцами несчастная истязательница стиснула бич, кое-как поднялась на ноги и стегнула ещё раз. Она падала после каждого счета, ослепленная, оглушенная, раздавленная. Но вот чья-то сильная рука выдернула занесенный для очередного удара кнут.

- Двадцать уже было. Хватит, ниида.

Страдалица с трудом открыла глаза и посмотрела в черное лицо, не узнавая, кто перед ней.

- Хватит, - повторил Герд. Он тоже был весь в крови.

Кассандра перевела взгляд на скамью и, увидев безжизненное тело, закричала. Она кричала и кричала, но из горла не вырывалось ни звука. Фрэйно. Это был Фрэйно. С него словно сорвали кожу и искромсали плоть ножом. На спине не осталось ни единого, не тронутого бичом места. Кровавое месиво... Голова у девушки закружилась, к горлу подступила тошнота. Хорошо, что последний раз ела больше суток назад. Герда отшвырнуло в сторону. Откуда только силы взялись? Кто-то протестующе закричал, что-то повелительно говорил Динас, но с рук претендентки рвалось ослепительное белое сияние.

- Отойди.

Амон.

- Никто не имеет права его лечить.

В сердце вспыхнула ярость. Рабыня рывком обернулась к Хозяину и выкрикнула в равнодушное лицо:

- Я не демон и не ангел! И пусть хоть кто-нибудь попытается меня остановить!

Квардинг смотрел спокойно.

Стихия лилась с рук невольницы, бежала стремительным потоком. Ещё никогда она не тратила свою силу так яростно, так самозабвенно, не заботясь о последствиях.

- Ниида, - кто-то потащил её прочь. - Остановитесь, вы погибните.

Фрэйно! Она обернулась. На неё внимательно смотрели сине-черные глаза. Как голоса похожи. А больше никакого сходства.

- Герд, пусти...

- Довольно, - он развернул её в сторону скамьи, где лежал отец.

Изуродованную спину охватывало ослепительно-белое свечение.

- Он не умрет. Довольно.

Мир закружился. Несчастная человечка стала медленно оседать на каменные плиты. В голове шумело, ледяной ком ужаса, свернувшийся в животе, наконец-то распался. Она призвала всю свою жалкую волю, чтобы не потерять сознание. Жесткие ладони удержали за плечи, не дав упасть, и тут же подтолкнули куда-то, надавили, вынуждая сесть. Куда? Зачем? Кэсс невидяще посмотрела вокруг. Демон усадил её на залитую кровью скамью, где лежал его отец.

- Ниида... - хриплый, хорошо знакомый голос. - Зря вы так потратились. Скоро соревнование...

Фрэйно! Она обернулась. Он был бледен и всю спину покрывало месиво едва затянувшихся рубцов. Но он был жив. Девушка закусила губу, чтобы не разрыдаться. Они так и сидели рядом - бледные, рыжие, измученные, выпачканные в крови, ожидающие нового приговора.

Амон смерил рабыню и своего воина равнодушным взглядом и приказал, обращаясь к телохранителю:

- Убери ее отсюда, и не смей принимать истинный облик, пока я не решу, что с тобой делать.

Квардинг отвернулся и обратил взор на Вилору и Натэль, которые оказались едва ли не бледнее тех двоих, которые только что приняли наказание. По-настоящему на свою невольницу Хозяин так и не посмотрел.

Кассандра не слышала, что именно говорили и как наказывали ее подруг. Перед глазами все плыло. Стараясь не спотыкаться, она прошла мимо расступившихся перед ней зрителей мрачного действа, молча, опустив голову. Оракул проводил ее и оханника задумчивым взглядом и повернулся к оставшимся претенденткам.

- Натэль, - голос Тирэна был не более эмоционален, чем голос Амона. - Тебя не взять физическим наказанием. Твое тело привычно ко всему, кроме одного.