Игра со Зверем

- Любить. Страшно любить. А тебя я, кажется, люблю, - ответила суккуб, не считая нужным врать. Зачем? Конечно, это смешно. И это пройдет. Ему-то вообще все равно.

- Персик, - предостерегающе напомнил демон, - я любить не умею.

Она снова легла ему на грудь и прошептала. Касаясь губами обжигающей кожи:

- Жаль...

Мужчина хмыкнул и сел. Натэли пришлось последовать за ним. Теперь они оказались лицом к лицу.

- Персик, - воин Ада заглянул ей в глаза. - Почему жаль?

Непонятая пожала плечами:

- Не знаю. Просто жаль и все. Хотя, не представляю тебя влюбленным.

Он улыбнулся. Впервые улыбнулся. Это была не усмешка, не ухмылка, а обычная человеческая улыбка.

- Тогда почему ты меня любишь, если я на это не способен? В чем причина?

Она смешалась, но все-таки начала перечислять:

- Ты первый, кто спросил разрешения, прежде чем сделать что-то, на что я могу не согласиться. Первый, кто не захотел, чтобы я принимала чей-то облик. Первый, кто не причинил мне боли. За это.

Внимательно слушавший задумался.

- Расскажи мне, как это - любить? Что это значит? - попросил он.

Его руки лежали на ее бедрах. Он не гнал её. А на теле все еще горели его поцелуи и укусы. Нат закрыла глаза. Такой простой вопрос и ни одного ответа....

- Ну... любить, это значит не причинять другому боли... - она задумалась, вспоминая, что еще можно отнести к любви, когда собеседник вдруг спросил:

- А я причинил тебе боль?

- Нет... - растерянно ответила девушка и смешалась, не понимая, куда он клонит.

- Хорошо. Что еще? - он снова приготовился слушать.

- Любить, значит, делать приятно тому, кого любишь, - неуверенно проговорила рассказчица.

Полно, дурочка, что ты знаешь о любви?

- А я не сделал тебе приятно? - продолжил допытываться демон.

Гостья покраснела от удовольствия, вспоминая то, что творилось в этой комнате несколько минут назад.

- Сделал, - согласилась она и вдруг просияла, поняв, что же такое любовь. - Это когда ты всецело принадлежишь тому, кого любишь! Быть безоговорочно чьей-то...

Удивленный воин Ада слегка отстранился:

- И ты бы хотела быть безоговорочно моей?

Красавица с синими волосами, не раздумывая, кивнула, хотя и сама плохо понимала, что означает это "безоговорочно".

- И ты признаёшь над собой мою власть? - спросил искуситель, проводя пальцами по бархатистой спине. - Скажи. Признаёшь?

- Да... - простонала она, отдаваясь ласке, и почти не понимая, о чем ее спрашивают.

- Добровольно? - настойчиво допытывался он.

- Да.

- Это правда?

- Да.

- Персик... - карие глаза полыхнули торжеством. - Ты согласилась. Трижды. Теперь у тебя есть Хозяин.

Он с удовольствием наблюдал, как лицо тугодумки из нежно-персикового становится пепельно-серым. Натэль слишком поздно поняла - её подловили, заставив совершить даже не ошибку - самоубийство. Стать вещью, принадлежащей коварному и жестокому Господину. Сердце замерло в груди, во рту пересохло. Он обманул её! Провел, как ребенка! И теперь она рабыня. Но не абстрактная рабыня этого мира, а вполне конкретная, у которой есть владелец...

- Ну же, сладкая, - примирительно сказал коварный лукавец, - чего расстроилась? Ты же только что искренне хотела мне принадлежать. Да еще к тому же безоговорочно. Вот и принадлежишь.

Суккуб сделала судорожный вдох. На глаза навернулись слезы. Дура! Какая дура! Наивная, глупая дура, возомнившая невесть что о демоне, которому просто захотелось иметь под боком на все готовую и на все согласную подстилку для любовных утех. Хотя, каких любовных... Он не знает, что такое любовь.

Фрэйно смотрел, как все эти мысли мелькают на её лице.

- Я слышал, будто любовь, самое сильное чувство. Даже сильнее ненависти, хотя в это верится с трудом, - сказал вдруг он. - Но ты, похоже, больше меня не любишь, а, Персик? Не любишь и не хочешь принадлежать.

Он убрал с побледневшего лица мягкую прядь цвета индиго.

- Неужто твоя привязанность так быстро прошла?

- Ты... - несчастная задохнулась и в глазах вспыхнула ярость. - Ты обманул меня!!! НЕНАВИЖУ!

Она хотела расцарапать это веснушчатое невозмутимое лицо, но демон опять на удивление ловко перехватил её руки и прижал их к телу. После чего сказал с нравоучительными интонациями в голосе:

- Я не обманывал тебя.

Жертва рванулась, но он, конечно же, без труда удержал.

- Итак, во-первых, я не спрашивал разрешения тебя укусить. Я сказал, что хочу тебя укусить. И ты не возразила. Во-вторых, я не пожелал, чтобы ты принимала чей-то облик по той причине, что мне больше нравится иметь реальную женщину, а не какой-то поддельный образ. И я об этом честно тебя предупредил. В-третьих, я не причинил тебе боль потому, что в этом не было необходимости - ты и так делала все, что я хотел.