Игра со Зверем

У одного из домов Амон остановился, схватил разогнавшуюся невольницу за плечо, развернул и приподнял так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Девушка повисла над землей, боясь вздохнуть. Ее уже не смущали люди, глазеющие с порогов убогих лачуг. Пугал лишь демон. И сейчас Кэсс как никогда понимала, что должна научиться владеть своими эмоциями. Не злить его. Быть тихой. Ждать.

- Ты принадлежишь мне, и должна быть покорной. Больше никогда не смей требовать и диктовать условия, - сверкнул он глазами. - Если я говорю - не думать, значит, ты перестаешь это делать.

- Перестать думать? Это как? - все мысли о том, чтобы не провоцировать Хозяина, мигом вылетели из головы. - Я - свободный человек, а не кусок дерева!

Амон хохотнул.

- Свободный человек? Здесь нет свободных людей. Оглядись. Люди тут - рабы, и ты в том числе, - все еще продолжая улыбаться, он покачал головой. - Забавная.

Подобное высокомерие настолько рассердило неппивычную к здешним реалиям рабыню, что она, забыв о смирении, изо всех сил ударила господина кулаком в грудь. И тут же застонала от острой боли в ушибленной руке.

- Ненавижу! - прошипела Кассандра, тряся ушибленной конечностью. - Вечно я из-за тебя что-то себе ломаю.

Демон ничего не ответил, возвращая на лицо маску равнодушной насмешки, за которую его хотелось пришибить и развеять в пыль.

- Здесь помоешься и переоденешься. А то пахнет от тебя...

- Это не помешало меня целовать, - огрызнулась девушка, обходя собеседника по крутой дуге.

- Так это был поцелуй? - он выглядел удивленным. - Я все время забываю, как примитивны и скучны люди.

"Примитивная и скучная" в ответ на эти слова досадливо покраснела и с хриплой ненавистью спросила:

- Тебе во мне хоть что-нибудь нравится?

Тогда Амон протянул руку, лениво накрутил на палец огненную прядь и слегка потянул к себе:

- Их цвет.

- Да? - обладательница растрепанной рыжей косы сощурилась и дернула головой, пытаясь освободиться. - Не повезло тебе - они отрастут и станут каштановыми.

Опять эта усмешка. О чем он думает? Чего хочет? И почему ее это так волнует?

- Когда закончишь - жди здесь. Отойдешь хоть на шаг - найду и прибью.

Он втолкнул ее в баню и, даже не глядя на двух угодливо склонившихся девушек, приказал:

- Отмойте и переоденьте.

Едва дверь за господином закрылась, банщицы захлопотали вокруг посетительницы. Та еще недоуменно озиралась, а ловкие прислужницы уже стащили грязную, пропахшую потом одежду, и проводили в наполненную душным паром клетушку. Там стояла огромная лохань, на две трети наполненная водой. О, блаженство!

Забраться по крутой лесенке и перешагнуть высокий деревянный бортик Кэсс помогли, и вот она со счастливым стоном опускается в горячую воду. Как хорошо! Намыливая голову какой-то вязкой субстанцией отвратительного цвета, девушка прокручивала в голове все то, что произошло с ней за последние три дня. Странно, но ни перенос в новый мир, ни здешняя жестокая реальность не изменили хода её мыслей. Все они были об одном. Об Амоне.

Удивительное дело, он мог поглощать и заполнять собой не только пространство, но и разум своей рабыни. Ну, что, что в нём такого?! Почему она, то трепещет, то слабеет, то обмирает от ужаса, а то задыхается от нежности? Нежности к кому? Что он вообще такое? Демон. И что? Что это означает?

Девушка ожесточенно "стирала" волосы, взбивая руками густую плотную пену.

В нем однозначно присутствует человеческое, потому что он умеет принимать человеческий облик, но... это человеческое - скорее видимость, обличье. Потому что на самом деле в нём жил Зверь. Да, именно так - с большой буквы. Этот Зверь был жесток, коварен и властолюбив, как все хищники. И в паре Человек-Зверь главенствовал, без сомнения, второй. Или...

Купальщица замерла в лохани, перестав себя нещадно тереть. Или нет? Интересно, сколько ему лет? Тридцать, триста? Сколько вообще живут подобные существа? А та Бездна, которая смотрела из его глаз? Откуда она? Почему в душе у Амона пустота и тьма? Он ведь живой, он дышит, чувствует - откуда эта жестокость? Пускай в нем обитает Зверь, но ведь и Зверь способен на ласку, на преданность, на тепло. А в её Хозяине как будто нет ничего и близко похожего. Или есть?

Когда он наклоняется к ней так, что она слышит его дыхание, когда прикасается без жестокости... Зачем он это делает? И почему потом может так больно ударить? Странный он. И безжалостный. А значит - очень опасный. Надо быть с ним всегда настороже. Но все-таки, почему, если она его ненавидит - яростно, всей душой, до судороги в горле - почему замирает от ужаса каждый раз, когда думает о том, что он мог остаться всего лишь сном?

Погрузившись в лохань с головой, Кэсс некоторое время лежала под водой, стараясь ни о чем не думать. Уж лучше не рисковать, а то наслушаешься потом от него...

Через час девушка, посвежевшая и порозовевшая, оглядывала себя, стоя перед тусклым и, откровенно говоря, кривым зеркалом. Отшлифованный до блеска кусок металла - вот что это было такое. Но кто станет отвлекаться на такие частности, когда все тело, будто стало легче от сладкого ощущения чистоты?