Игра, старая как империя

Появление Североамериканского соглашения о свободной торговле было отмечено движением коренного населения и фермеров, ставшим одним из важнейших в истории, – движением мексиканских сапатистов (Zapatistas of Mexico). Фермеры, крестьяне, рабочие и жители штата Чияпас, Мексика, сформировавшие Сапатистскую национально-освободительную армию, специально выбрали 1 января 1994 года, день вступления в силу НАФТА, для публикации «Первой декларации Лакадонской сельвы» (First Declaration of the Lacadon Jungle) и захвата шести муниципальных центров в Чиапас, Мексика. Делегаты сапатистов заявили: «Для нас соглашение о свободной торговле равносильно смерти этносов Мексики».[376]

К собравшимся в Канкуне фермерам присоединились рабочие и местные жители. Их требования поддержали многие представители развивающихся стран, принимающие участие в переговорах, что привело к еще одному провалу встречи на уровне министров. Проводимое в Гонконге в 2005 году Совещание ВТО на уровне министров ожидала такая же судьба.

Фактически единственное с 1998 года Совещание ВТО на уровне министров, которое не потерпело неудачу, состоялось в городе Доха, Катар, в 2001 году, всего через два месяца после теракта 11 сентября, причем в стране, запрещающей как политическое инакомыслие, так и свободный допуск. Уполномоченные, участвующие в переговорах, были оставлены одни, для того чтобы показать администрации Буша свою лояльность Соединенным Штатам или неприятие их. Между тем, спустя пять лет после трех неудавшихся встреч на уровне министров раунд в Доха практически бездействует, что, по мнению большинства, похоже на колокольный звон по всей организации ВТО. В пользу прекращения существования этой организации говорит также тот факт, что увеличивается количество развивающихся стран, правители которых теперь возражают против корпоративной глобализации.

Победы в выборах

Во всем мире представители общественных движений за глобальную справедливость с легкостью побеждали на выборах. Эти люди затем привносили в институты корпоративной глобализации дух противодействия. Вальден Белло из организации «Сосредоточение Таиланда на Глобальном Юге» (Thailand’s Focus on the Global South) описывает, как в разгар Восточно-Азиатского финансового кризиса общественное давление вынудило премьер-министра Малайзии Мохамада Махатхира разорвать отношения с МВФ и установить контроль над капиталом, что спасло страну от худших последствий кризиса. По словам Белло, вызов, брошенный Махатхиром МВФ, подхватил Таксин Шинаватра, который баллотировался на пост премьер-министра Таиланда на платформе, оппозиционной МВФ, и одержал победу. Он продолжал настаивать на увеличении правительственных расходов на стимулирование потребительского спроса, который вывел Таиланд из кризиса. Нестор Кирхнер завершил уничижение МВФ, заявив после избрания на пост президента Аргентины в 2003 году, что его правительство будет платить частным кредиторам только 25 центов вместо каждого доллара полученных займов. Разъяренные кредиторы потребовали от МВФ обуздать Кирхнера. Но МВФ с изодранной в клочья репутацией и ослабленными рычагами воздействия не стал связываться с аргентинским президентом, которому удалось, таким образом, отстоять радикальное списание долгов.[377]

Подобным образом Лори Валлах и Дебора Джеймс из организации «Гражданин» (Public Citizen) в Вашингтоне писали о полной победе на выборах в Центральной и Южной Америке:

«Растет единодушие в том, что явная несостоятельность данной модели, часто называемой «неолиберализмом», в обеспечении экономического роста или лучших условий жизни для большинства помогает выигрывать выборы тем лидерам, которые во главу своей предвыборной платформы ставят отказ от данной программы. Наиболее сильно это бросается в глаза на примерах Боливии, Аргентины и Венесуэлы, экономическая жизнь которых была разрушена при предыдущих неолиберальных правительствах. …Даже в Коста-Рике, Перу и Мексике, обычно являвшихся оплотом неолиберализма, во время президентских выборов практически полностью доминировали прения по вопросу либерализации торговли.[378]