Игра, старая как империя

Пример Enron показывает, насколько финансовая культура стала нарушать нормативные, налоговые и демократические принципы, оставаясь при этом в рамках закона. Сенатор Джо Либерман резюмировал эти упадочные ценности, когда комментировал в комитете Сената США деятельность министерства внутренних дел в ноябре 2003 года: «Множество юристов и бухгалтеров нарушали закон и свою профессиональную этику исключительно ради огромных денег, которые им выплачивались за помощь клиентам в уклонении от налогов».[44]

Но зачем придираться к финансовым и бизнес-сообществам, когда гниение начинается на более высоком уровне? Что мы должны думать о ценностях политических лидеров демократических стран, которые усиливают налоговое бремя своих граждан, но учреждают дополнительные оффшорные структуры, чтобы самим избежать налоговых выплат? Например, бывший канадский министр финансов и премьер-министр Пол Мартин, чья судоходная линия была зарегистрирована в различных налоговых гаванях Карибских островов и Европы.[45] Или Сильвио Берлускони, бывший премьер-министр Италии, который обвиняется в управлении своей телесетью Telecinco TV через оффшорные компании в Монако и Лихтенштейне? Или же Таксин Шинаватра, бывший премьер-министр Тайланда, который в январе 2006 года продал свою телекоммуникационную группу Shin Corporation за 1,9 миллиарда долларов без уплаты налогов, что вызвало протест тайландцев против его коррумпированного правительства? Британский сатирический журнал Private Eye сообщал, что продажа Shin Corporation была осуществлена с помощью компании, расположенной на Виргинских островах, с соответствующим названием Ample Rich Investments («Крупные инвестиции»), чтобы избежать налоговых выплат.[46] А лейбористская партия Великобритании, которая находится у власти с 1997 года и получает одно пожертвование за другим от своих известных сторонников с оффшорными счетами? Эта культура коррупции стала нормой.

Преданные неплательщики налогов Ее Величества

Возможно, стороннему наблюдателю покажется, что оффшорный мир, в котором мы работаем, не касается экономики «настоящего» мира, однако фактически оффшорная банковская деятельность лежит в основе глобальной финансовой системы, которая позволяет компаниям и богатейшим людям, именуемым в банковских кругах индивидами с большим капиталом, вести свои дела в тайне от общественности или судебных органов своих стран. Оффшорная экономика возникла как явление в 1960-е годы, когда огромные суммы нефтяных долларов стали накапливаться в Европе. Глобализация финансовой системы была вызвана различными факторами, важнейший из которых – либерализация финансовых сделок благодаря отмене международного валютного регулирования, упразднению фиксированной процентной ставки в валютной системе, установленной в Бреттон Вудс в 1944 году, повсеместной отмене регулирования финансовых рынков в 1980-е годы и появлению новых коммуникационных технологий, которые позволяют переводить деньги одним кликом мышки.

Внушительная экспансия индустрии финансовых услуг в 1980-1990-е годы привела к тому, что количество оффшорных налоговых гаваней увеличилось с 25 в начале 1970-х до 72 к концу 2005 года.[47] Все больше стран намерены создать свои собственные оффшорные финансовые центры. В феврале 2006 года, к примеру, Джон Куфуор, президент Ганы, объявил о намерении своего правительства изменить законодательство таким образом, чтобы разрешить предоставление оффшорных финансовых услуг в Аккре совместно с британской банковской группой Barclays.[48] Интересно, что три из 72 гаваней связаны с Лондонским Сити либо через прямые структурные связи с Великобританией, либо через членство в Британском содружестве наций. Практически все эти налоговые гавани связаны с ведущими промышленно развитыми странами, особенно много их на Карибских островах, в периферийной зоне Европы, на Среднем Востоке и в Восточной Азии. Большинство тесно связано с «большой тройкой» глобальных финансовых центров – Лондоном, Нью-Йорком и Токио.