Игра, старая как империя

Саддам отреагировал на это самыми жестокими репрессиями за всю историю своего правления. Так, Фарадж был арестован всего лишь за участие в демонстрации; его три месяца держали в тюрьме в ужасных условиях.

В 1990-е годы к Ираку были применены международные санкции. В результате умерли сотни тысяч людей, особенно детей, из-за нехватки лекарств и продовольствия. Исследование, проведенное детским фондом UNICEF Организации Объединенных Наций, показало, что в период между 1991 и 1998 годами в Ираке умерло на полмиллиона детей больше, чем составила бы смертность в обычное время, без режима санкций.[185] Многие дети умерли из-за отсутствия чистой питьевой воды, так как международное сообщество посчитало хлор товаром «двойного назначения», поэтому его импорт был запрещен международными санкциями. Когда американо-британские войска вторглись в Ирак в марте 2003 года, большинство жителей юга страны, равно как и многие жители других районов, приветствовали их приход, так как это означало конец правления Саддама.

Но надежды на лучшее улетучились, так как на смену им пришли суровые реалии оккупации. Фарадж вспоминает один инцидент. Когда он с товарищами возвращался домой после ночной смены, они встретили нескольких американских солдат. Рабочие поприветствовали американцев, но те повели себя очень нервно и агрессивно. Солдаты загнали рабочих на территорию завода, закрыли калитки и не выпускали их. Когда один из старших рабочих попытался объясниться с ними, его швырнули на землю и придавили голову сапогом.

Многих американских солдат, по возрасту почти юнцов, приучили видеть в каждом иракце потенциального террориста. Но такой стереотип укоренился не только у 18-летних солдат, но и у высокопоставленных бюрократов – представителей оккупационных властей, а также у консультантов, предлагающих иракцам «рекомендации» о том, как им развивать свою экономику.

Большая часть этих рекомендаций исходит из того предположения, что иракцы не способны самостоятельно управлять своей нефтяной отраслью, поэтому им не обойтись без транснациональных корпораций. После своего визита на нефтеперерабатывающий завод я пришел к противоположному выводу. Хасан Джума так высказался о транснациональных корпорациях: «Хотя их оборудование производит впечатление, нельзя сказать то же самое об их технических навыках».

Начало Единому профсоюзу работников нефтяной отрасли положил митинг, организованный Хасаном Джума 20 апреля 2003 года, всего лишь через несколько дней после падения режима Саддама. Профсоюзы в Ираке были запрещены с 1987 года, когда диктатор объявил вне закона все профсоюзы, кроме государственного (который фактически был не профсоюзом, а частью его аппарата спецслужб). Цель работников нефтяной отрасли – не просто защита своих прав: «После начала оккупации некоторые активисты посчитали крайне важным создать профсоюз нефтяников для защиты национальной экономики. Ведь мы все хорошо знали, что американцы пришли сюда за нефтью».

На том первом митинге был создан комитет из девяти человек. Вначале многие работники не хотели организовывать профсоюз, так как ассоциировался у них с одним из инструментов репрессий эпохи Саддама. В то время страна только что была оккупирована, но американцы не знали, как дальше управлять этой страной.

Поэтому комитет решил, прежде всего, организовать рабочих на восстановление работы предприятия и хотя бы частичный ремонт повреждений, нанесенных войной. Как только эти усилия дали какой-то результат, в комитет стали вступать рабочие, затем был создан профсоюз Южной нефтяной компании и проведены выборы его руководства. Хасан Джума был избран президентом, а Фарадж получил должность в исполнительном комитете профсоюза.

Следующей задачей профсоюза было налаживание взаимоотношений с оккупационными властями. Первые два месяца оккупации рабочим не платили зарплату. К июню 2003 года терпение рабочих стало иссякать. Фарадж, Ибрагим Радхи (рабочий завода, член профсоюза) и еще 100 рабочих блокировали пункт заправки топливом транспорта британской армии. Они перекрыли дорогу краном, а сами сели у колес грузовиков.

Прибыли бронетранспортеры с солдатами, протестующих рабочих взяли под прицел автоматов. Но рабочие вели себя храбро, продолжая сидеть и показывая своим видом солдатам, что те могут стрелять, если хотят.

Благодаря этой акции протеста тут же начались переговоры, и уже через несколько часов все долги по зарплате рабочим были выплачены. Британское военное командование поняло, что рабочие контролировали жизненно важное для оккупантов топливо. После акции протеста о профсоюзе заговорили все, и число членов профсоюза выросло со 100 до 3000 человек.