Игра страсти

Часа через два быстрой, ровной езды они свернули на узкую тропу, шедшую вдоль высокого берега Юмы. Дорога тут обрывалась. Во время паводков река достигала здесь наибольшей ширины. Над болотами роились тучи насекомых.

Фабиан, которого от Елены отделяла мощная фигура Франсиско, вспомнил игривые намеки президента в отношении жены журналиста. Хотя он и не желал ее преследовать, но какая-то сила влекла его к ней, и источником этого влечения была привязанность молодой женщины к ее мужу.

Из-за плеча Франсиско Фабиан продолжал наблюдать за Еленой, чьи движения воспринимались им отрывочно: то она слегка качнется в седле, то ее волосы осветят прорвавшиеся сквозь листву солнечные лучи, то он заметит ее руку с поводом или очертания бедра.

Убаюкиваемый жарой, Фабиан представлял Елену одной из тех моделей, предназначенных для бесконтактного секса, которых он часто встречал в больших городах. Там имеются кабины с девушкой в одной из них и мужчиной в другой. Клиент и девушка разделены прозрачной перегородкой, и всякий раз, как он опускает монету в прорезь автомата на стенке, автоматически, на краткий промежуток времени, поднимается занавеска. При опускании монеты срабатывает звуковая система, благодаря которой клиент может попросить девушку, надежно защищенную от него перегородкой, произвести провокационный акт. Чтобы клиент находился в состоянии возбуждения, занавес постоянно поднят, а монеты продолжают сыпаться в автомат, девушка обнажается, дразня его, принимает различные позы, произносит фразы, еще больше возбуждающие его.

В кабине, в которой находятся мужчина и женщина, разделенные прочным стеклом, они могут видеть друг друга и слышать — это единственный способ общения, — обнаженная женщина может прижиматься грудями к холодной поверхности стекла, и тогда ее соски расплющиваются, на стекле остается след от ее разгоряченного тела и влажного языка. Клиент, возбужденный ее присутствием, голосом и словами, побуждаемый собственной потребностью, будет и дальше опускать монеты, а его страсть — превращаться в лед, будучи изолированной от пламени, зажегшего ее, и от источника удовлетворения, его вызвавшего.

Фабиан, оказавшийся на этом бездорожье, где джунгли служили кабиной, а брак Елены и ее муж были перегородкой, предался мечтам. Он представил себе, что бы произошло, если бы он встретил ее в городе. Она оказалась бы в кабине по одну сторону стеклянной перегородки, он — в другой — два незнакомых друг другу человека, разглядывающие друг друга. Что бы он попросил ее сделать, что она могла бы попросить у него? Что бы он рассказал ей о себе? Был бы он груб с ней и получил ли бы удовольствие от зрелища очаровательной, нежной женщины, доведенной до того, чтобы вести себя столь непристойным образом. Возбудит ли его еще более или же, наоборот, охладит наличие этой перегородки?

_____

Неподвижные деревья, окружавшие их, больше не служили защитой от жары. Узкая тропа поднималась вверх, извиваясь между холмами, сложенными из каменистых и глинистых пород. Лошади неуверенно, с опаской, ступали по камням, шарахаясь в сторону от зарослей сорняков и плюща, то и дело скользили, едва не падая.

Фабиан понял, что лучшие в поместье лошади, несравнимые по своим качествам, на ровном, открытом поле для гольфа или на ровной почве, растерялись, оказавшись на необычно крутой тропе. Однако он горел желанием достичь селения Каката до полуденной испепеляющей жары, о чем и сообщил переднему проводнику, который принялся подгонять свою лошадь. Вскоре выяснилось, что Елена, хотя и не вполне освоившаяся с конем и страшившаяся опасного подъема, по-прежнему уверенно держит поводья, в то время как Франсиско быстро устает, ноги у него болтаются, лошадью он управляет не вполне уверенно, и та брыкается и возмущается тем, что у нее во рту мундштук. К этому времени поездка превратилась в мучения. Джунгли стали смыкаться вокруг них как стенки тоннеля, а камни, по которым они поднимались, стали неровными, с острыми краями, похожими на ступени огромной лестницы, выложенной из плит окаменелой лавы, изъеденных временем.

В поисках места для привала Фабиан разглядывал окружающую их чащу. В этот момент впереди послышался громкий шум. Лошадь проводника оступилась, задние ноги ее разъехались, но всадник, по-прежнему державший поводья в руках, успел спрыгнуть и упал в кустарник, отчаянно бранясь.

Остальные лошади, охваченные паникой, стали пятиться назад, не доверяя ненадежной почве. Фабиану и Елене удалось удержаться в седле, удержав своих пони под контролем, но Франсиско, утомленный трудным переходом и тропической жарой, упал на камни справа от тропы, порвал рубашку и поранил руку. Перепуганная лошадь полезла в кусты, но, исколотая острыми ветками, ринулась вперед, разбрасывая камни. Фабиану удалось ухватиться за поводья; отчаянно пытаясь удержать животное, он заметил, что при падении повредил бедро.