Игра света

— С помощью своих скудных рунических знаний я пыталась спасти отца, что корчился от мучений, навлекаемых Тьмой. Тот ритуал был похож на избавление от вашего браслета, но результат был не таким хорошим. Отец все же смог выжить, однако из-за количества Тьмы, впитанной им, земля Химерии отказалась выпускать его из своего мира в наш. Это я виновата во всем, это я убила человека. Поэтому пожалуйста, найдите отца и отдайте Дозору меня, — взмолилась, глядя на помрачневшего ректора. Ну все, кажется он и отца теперь разыскивать не будет, а прямо сейчас свершит казнь. Словно вспоминая что-то, через мгновенье ректор спросил:

— Убитого звали Улларис Ард Брани? — снова кивнула, опуская голову и глядя на собственные колени. Мне уже было плевать, что со мной сделает химерец. Я слишком долго убегала от своей вины и страха за жизнь близких в случае разоблачения, но теперь должна взять всю ответственность на себя. Однако Дер Иманд заставил удивленно вскинуться, после гневных слов:

— Та еще сволочь! Была. И я как понимаю, ты все эти годы винила себя в убийстве? — по моим глазам ответ и так было видно. — Лея, а ты вообще в курсе, что такое Эргелис или как ты высказалась Темная сеть? — откуда мне было знать, мотнула головой.

— Это смертоносная магия, использование которой разрешено только по отношению к чудовищным химерам, в ином случае карается смертью. Даже если ее использовали против человека без магии. А в случае выживания того, к кому она применялась, казнь осуществляет сама жертва, поэтому можно сказать ты следовала регламенту, — я все не могла принять этих слов, ощущая себя словно обманутой. Но я ведь убила человека, вернее берсерка и даже оправдывая это самозащитой, все равно буду помнить этот момент и винить себя всю жизнь. Меня нужно хоть как-то наказать. — Можешь убрать это глупое чувство вины. Его испытывают все, кто первый раз осознали, что значит пускать чужую кровь, потом привыкают. И ты привыкнешь, все придёт с опытом, — с диким ужасом на лице уставилась на ректора, ну уж нет, к такому я привыкать не собираюсь.

— Я не собираюсь больше никого убивать, — уверенно заявила, наблюдая лукавую усмешку, растянувшую губы мужчины.

— Долгожданная моя, ты участвуешь в Играх Света, тебе придётся убивать, если хочешь спасти себя и весь ваш малюсенький мир, — все равно никак не могла успокоиться, поэтому решила уточнить:

— И вы что, абсолютно никак меня не накажете?

— Ну хочешь, могу отшлепать тебя для успокоения твоей совести. Не уверен, поможет ли тебе, но мне определённо понравится, — усмешка стала наглой, а взгляд каким-то мечтательным. С еще большим ужасом, хотя казалось бы больше уже некуда, уставилась на ректора, пытаясь разобраться, что он имел ввиду. Тень внезапно отделилась от мужчины, а сам он прорычав что-то вроде «Сколько можно?» подорвался, чтобы запихнуть появившегося Ариана обратно в портал.

Бессмертный, увидев меня, начал с любопытством выглядывать из-за спины друга. Робко поздоровалась.

— Сияющей Аморы, ведующий Ариан.

— Ого, Агелар, ты шустрый, меня всего 3 дня не было, а вы уже… — начал этот фантазер, скривилась от того, что это действительно выглядело странно, но я все-таки рада, что пришла сюда и открыла свой страшный секрет. Чувство вины меня не покинуло, но зато появился шанс найти отца и не боясь Дозора Химерии попытаться вытащить его оттуда, если он все еще жив…

Ректор все же смог затолкать бодрого друга в портал и исчезнул вместе с ним. Выдохнула, достав письмо из кармана и снова вчитываясь в строки. В какой-то момент мысли покинули меня, наполняя сознание образами и я словно по-настоящему, увидела отца, напевающего над моей кроватью нерифмующиеся и довольно странные колыбельные и заставляющего меня повторять их.

— Итак, изюминка, какая у нас песенка под номером один? — нежно произнес самый родной для меня человек, целуя в макушку.

— Семь, семнадцать, двадцать семь, шестьдесят два, сто тринадцать, сто пятьдесят, один шесть семь, — пропела я, мечтая поскорее уснуть, но знала, что папа не позволит, пока я не повторю все семь стишков.

— Папа, зачем мы каждую ночь повторяем эту бессмыслицу? Другим детям родители на ночь между прочим читают сказки.

— Правда? Это от кого же ты такую наглую ложь услышала, а, изюминка? — весело спросил он и я снова заныла.

— Ну папаа, — он посадил меня себе за колени, указывая на листок со стишками, и повелительно наставлял:

— Это, золотце мое, наш секретный код. Запомни его и ты всегда сможешь меня найти.

И тут меня вырвало из воспоминаний осознанием. Я подскочила с дивана, словно это ускорило бы мой мыслительный процес и начала снова вчитываться в заветные строки. Точно! Как я сразу не догадалась! Почему не посмотрела на странные цифры почти перед каждым предложением? Почему не заметила слова, что были не присущи лексикону отца? Вот же дура! К счастью, покопавшись в гостиной, нашла ручку и прямо на письме, где некоторые буквы размылись из-за впитанных бумагой слез, начала отсчитывать буквы.

«1. Дорогая Лея!»