Игра теней

–Какой смысл быть верной, если я не люблю тебя? —выкрикнула Лиля. – Забыл, почему мы поженились? Решил поговорить о любви после того, как изнасиловал и унизил меня? Ты про свой шантаж хоть помнишь? Про то, что я выходила замуж, как сиротка, когда на свадьбе не было никого, кроме моего брата Давида, помнишь? Ну да, на такие вещи у тебя память просто образцово короткая. Раз не помню, значит, ничего не было. Да меня тошнит с первого дня совместной жизни с тобой!

–Тогда я должен сказать только одно. Ты любому дашь фору в притворстве. Так изображала любовь, что я почти поверил… почти почувствовал себя счастливым, – мрачно усмехнулся Валерий Панкратович. – А как же Ада?

–Не твое дело. Я ее родила, чтобы рядом со мной был человек, который мне не противен. Остальные, начиная с тебя, вызывали во мне только рвотный рефлекс. Ты даже не представляешь, насколько было невыносимо находиться в одной постели с тобой. Мне везде мерещится мерзкий запах твоего тела, а после твоих поцелуев хочется почистить зубы или залиться хлоркой.

Лиля стояла перед мужем с ярко-красными от гнева щеками, сжав маленькие кулачки. Видимо, она давно мечтала сказать об этом мужу и получала удовольствие от собственных слов…

За десять лет брака Валерию Панкратовичу многократно приходила в голову мысль, что это было глупой идеей – жениться на девушке, с которой он так отвратительно поступил. Но Лиля старалась быть для него хорошей женой, и он постепенно начал верить, что доверительные отношения, терпение и забота помогут ему создать настоящую семью. Мужчина старался не оставлять жену одну, помогал смотреть за маленькой дочерью, в которой души не чаял, вывозил все семейство на отдых в красивые места.

–Хочу, чтобы Ада получила от жизни самое лучшее, —говорил он своим друзьям и знакомым. – Когда малышка подрастет, пойдет учиться в престижную языковую гимназию, выучит несколько иностранных языков.

Лиля равнодушно бросала, что ребенок сам примет решение, когда до этого дойдет дело.

–Ты что, всерьез строишь планы на дочку? Она же еще маленькая, пусть поживет без всяких правил и ограничений, —требовала Лиля от мужа. Но Валерий Панкратович был не согласен с этим.

–А если она выберет неверное направление? Как тогда исправлять ошибку?

–Это нормально – в начальной школе не представлять себе, чем будешь заниматься всю жизнь, —Лиля порой начинала вести себя чрезмерно агрессивно.

Между супругами действовал договор – что бы ни случилось, они должны были выглядеть, как идеальная семья. Даже если оба были готовы убить друг друга на месте, то со стороны это смотрелось совершенно иначе.

–Любимая, как мне повезло встретить тебя, – говорил Валерий Панкратович Лиле, которая в ответ одаривала его нежной улыбкой и посылала воздушный поцелуй.

Они на людях держались за ручки, трогательно обменивались признаниями в любви и страстными поцелуями. Но хуже всего было то, что маленькая Ада воспринимала их игру на веру. Девочка была уверена, что ее родители больше всего на свете любят друг друга и ее, мечтала, когда вырастет, встретить человека, который будет дарить ей такие же чувства…

Иногда Валерий Панкратович уезжал на несколько дней. Жену предупреждал заранее:

–Куда еду – не твои проблемы. Дома должен быть идеальный порядок, ребенок должен быть счастлив и доволен. Само собой, без каких -либо жалоб на здоровье. Делай, что хочешь, но чтобы никаких мужчин не было. Я ясно выразился?

Лиля с ухмылкой отвечала, что более чем. Сцена проводов мужа тоже была целым спектаклем для посторонних. Валерий Панкратович тщательно следил за тем, чтобы хоть кто-то из знакомых оказался тому свидетелем. Например, как его целует жена на прощание, как желает ему удачно долететь и сразу сообщить, когда он доберется до гостиницы. Чаще всего такие игры на публику проходили безупречно, как по нотам. Поэтому все окружение семьи было уверено в том, что Валерий Панкратович обеспечил себе крепкий тыл. Были и такие, кто открыто завидовал мужчине:

–Вот что значит умеет устраиваться. И жену красавицу взял, и дочку родил, и бизнес построил. С лицами из высших кругов за ручку здоровается, а некоторые и на поклон к нему ходят.

Такие пересуды приятно грели самолюбие мужчины. В глазах своего окружения он был безупречный семьянин, ставивший на первое место интересы самых близких для него людей. Но с тестем, когда-то конкурировавшим с ним на рынке сбыта жилья, иметь дела не собирался. Борис Волков, в свою очередь, заявил, что дочь его предала со всеми вытекающими отсюда последствиями. Единственный, кто иногда приезжал из родственников со стороны Лили, был Давид – ее старший единокровный брат. Его матерью была женщина, с которой Борис закрутил роман в молодости и уехал после стажировки. Позднее он встретил будущую мать Лили и женился на ней. А про сына узнал уже после смерти его матери, когда ему позвонили из службы опеки.

–Я не собираюсь отказываться от пацана, – решил мужчина и официально признал отцовство. Забрал к себе домой и воспитывал вместе с Лилей, несмотря на недовольство супруги.