Игра теней

— Привет, — безжизненный голос убедил Дубровину в правильности своих догадок.

— Ты так отвечаешь, что я жду следующей фразы — «чем обязана», — попыталась шутить Даша.

— Не дождешься.

— Ладно, я вот почему звоню. Знаешь, Машка, я сегодня точно поняла, что у тебя все будет хорошо. Все, абсолютно. И с Сергеем вы помиритесь обязательно.

— Спасибо. Сеанс психотерапии можно считать оконченным, — прервала подругу Марина. — или это еще одно предновогоднее пожелание?

— Да я серьезно.

— Я понимаю.

— Просто я не могу тебе объяснить всего, но со мной такое бывает. Моменты просветления, предсказания. Как тебе это описать, чтобы ты не подумала, что я рехнулась.

— Как-нибудь, я пойму.

— Короче говоря, у меня несколько раз в жизни были моменты, когда я становилась ясновидящей, понимаешь? Только те, у кого, бесспорно, есть этот дар — чаще находятся в таком необычном состоянии. Это становится их вторым я, понимаешь? — Даша не замечала, что говорит очень быстро, не давая возможности Марине вставить хоть словечко. — Так вот, ко мне пришло озарение! Я точно знаю, что оно касается нас троих. Это важно, это к переменам. И я уверена, что к хорошим, по крайней мере в отношении тебя.

— интересно, — задумчиво произнесла Марина. Потом Даша услышала что-то неопределенное: не то всхлип, не то короткий смех.

— Ты что?

— Ничего. Знаешь, мне как раз нужно, чтобы никаких перемен не было. Я мечтаю, чтобы все стало на свои места. Хочу, чтобы утром я просыпалась и видела рядом еще спящего Незванова. Чтобы я могла поцеловать его в кончик носа и увидеть, как он расплывается в счастливой, сонной улыбке. Хочу, чтобы Лидочка прибегала к нам в кровать, запрыгивала и будила всех радостным смехом, — теперь Даша отчетливо услышала, что Марина плачет. При этом она умудрялась говорить. Только получалось у нее это словно в замедленном темпе. — Я была так уверена в завтрашнем дне! За это и наказана. Никогда нельзя быть уверенной в том, что все всегда будет хорошо, а у меня с Сергеем так было. Он изменил меня, мой мир. С его приходом в мою жизнь каждая мелочь обрела новый смысл. Такие мелочи и есть счастье. Когда все это имеешь каждый день, может случиться так, что перестаешь видеть в этом чудо. И совершенно напрасно. Вереница маленьких радостей, делающих нас счастливыми. А теперь я снова одна. Одна при живых родителях, любимом муже, обожаемой дочке. Одно звено цепочки потеряно, и она разрывается, а ты пытаешься меня убедить, что все поправится. Видение, озарение. Неужели ты действительно придаешь этому значение?

— Придаю, — упрямо настаивала Даша.

— Я оценила твое желание помочь, — расплакалась Марина. — Считай, что теперь я снова способна ждать чуда. Его ведь нужно ждать, иначе оно пройдет мимо.

Даша не знала, что ей ответить. Она хотела снова сказать, что именно это и имела в виду. Только слезы Маринки совершенно лишили уверенности, переполнявшей ее несколько минут назад.

— Машка, все правильно. Ты так здорово все сказала, что мне и добавить нечего, да и стоит ли? — грустно произнесла Даша. — Может, лишь одно — порой мы сами создаем проблемы и возводим их в ранг неразрешимых. Это я не только нас с тобой имею в виду, но и мужиков наших. У них, видишь ли, своя философия. Шилософия ума, а у нас — сердца. Вечное противоречие.

— А может, дополнение?

— Когда двое понимают друг друга, то дополнение. Ты снова права, но это не отменяет причину, по которой я тебе позвонила. Я хочу, чтобы ты всей душой ощутила приближение светлых дней, — стараясь вложить в голос всю убедительность, на которую только была способна, проговорила Даша.

— Спасибо, подружка.

— Можно тебя спросить? Ты не передумала встречать Новый год в одиночестве?

— В одиночестве? — Марина удивилась. Неужели Даша поняла ее маневр? Наверняка. Недаром они столько лет вместе. Они понимают друг друга с полуслова, но отступать было поздно. — Я буду с родителями Сергея.

— Ты кого решила обмануть? Хотя дело твое, конечно, — добродушно сказала Даша.

— Значит, мы поняли друг друга.

— Как всегда. Один за всех!

— И все за одного! — Марина даже усмехнулась.

— Все, встретимся в новом году. Целую тебя, Лидочку.

— И я тебя.

Даша положила трубку, но ощущение тревоги только усилилось. Оно делало ее неспособной к чему бы то ни было, бессовестно уносило чувство радости и ожидание праздника. Даша легла, раскинув руки. Она лежала бездумно и неподвижно, словно пытаясь вобрать в себя потерянную энергию. Очередной телефонный звонок вывел ее из состояния, сравнимого, быть может, с медитацией.

— Алло! — Даша ответила, стараясь придать голосу приветливость, но в ответ не услышала ничего. Вернее, слов не было. Где-то послышалось едва уловимое дыхание, еще мгновение — и раздались гудки. Даша поджала губы и удивленно подняла брови. Но прошло две-три минуты, и телефон зазвонил снова. Даша выдержала паузу и снова ответила: — Слушаю вас.