Игра тёмного принца

Этому не придали значения, тем более, что вскоре был раскрыт заговор. Оказалось, что первая фрейлина твоей матери специально настраивала её против мужа, распускала сплетни и поила зельями, расшатывающими психику. Леди Терриана едва не сошла с ума. Была готова наложить на себя руки. Благо, этого не произошло. Нашёлся менталист, сумевший пробиться в глубины её сознания и помочь. К слову, твой папенька заверял, что с тех пор жене не изменял ни разу, и я склонен ему верить.

— Попробовал бы он, — бросил я, глядя на Эрика исподлобья. — Мы б ему устроили весёлую жизнь. Не знаю, как Эркрит, а я точно.

— Ты и так ему скучать не даёшь, — ухмыльнулся Эрик.

— Рассказывай дальше, — напомнил я.

— Ладно, — ответил он, разлив по бокалам коньяк. — В общем, это была предыстория. Которая получила неожиданное продолжение спустя почти двадцать четыре года. Когда во дворце появился Эль. Как именно это произошло, я тебе сейчас рассказывать не буду. Суть в том, что тогда его величество приказал разыскать мать Эльнара, коей и оказалась леди Вероника.

Её вызвали во дворец, устроили встречу с сыном, а потом и с дознавателями. Тогда-то она и поведала, как именно умудрилась обойти действие защитного амулета принца Эмбриса и забеременеть. Оказалось, ей помогла всё та же Юнилла Митоли. Она пообещала юной красавице, что скоро её венценосный любовник станет вдовцом, его детей лишат права наследования, и корону получит именно ребёнок Вероники.

Леди Шитарская понимала, что делала. И хотя она слёзно клялась, что любила принца Эмбриса, но в заговоре тоже принимала участие вполне осознанно. Когда же леди Митоли казнили, а королевские агенты начали охоту на заговорщиков, леди Вероника спряталась в далёкой глубинке. Там же родила Эльнара, а потом отдала его на воспитание в семью простолюдинов, изрядно им за это приплатив.

— Вот оно как было.

Эх, раньше как-то не интересовался той историей. Надо бы Эля расспросить о подробностях.

— Как ты понимаешь, отпустить её после раскрытия всех обстоятельств никто не мог. Ей и так казнь заменили пятью годами каторги, да и то по личной просьбе короля. Расследование шло долго. Из-за давности событий разыскивать свидетелей оказалось сложно. И всё же вина леди Скафл была очевидна.

— Ладно, с ней всё ясно. А в чём провинился её супруг? — спросил я. — Или его арестовали как члена семьи преступницы?

Эрик взял в руки бокал, немного пригубил и только потом ответил.

— Он был осуждён пожизненно. И это тоже смягчённый вариант наказания.

— Он-то чем отличился? — выпалил я почти в восхищении.

— На самом деле, его оправдывает лишь то, что он хотел освободить любимую жену. Этим и воспользовались враги короны. Ему пообещали, что если он окажет им содействие, то леди Скафл не просто освободят, но и она получит уйму привилегий… — Эрик сделал паузу, — …как мать нового короля. Вот лорд Скафл и согласился.

— В чём заключалось его содействие? — спросил я.

— Помнишь дом, где после похищения держали тебя и Мейлару?

— Такое, поверь, не забывается, — ответил я без тени улыбки.

— Это имение принадлежало Герону Скафлу. Оно стояло в отдалении от крупных городов, но главной его ценностью было то, что прямо под ним находилось так называемое место силы. Именно этим оно и привлекло заговорщиков.

Настроение упало ниже некуда. Я прекрасно помнил тот дом, особенно его тёмный подвал. Мне до сих пор в кошмарах снились стоны умирающих людей за стеной, охранники со скрытыми магией лицами, побег ночью через заснеженный лес.

В те мои восемь лет всё это стало для меня потрясением, отпечаталось в памяти, залегло в подсознание. Тот же Эрик, как менталист, мог бы помочь избавиться от этих воспоминаний, но я отказывался. Ведь сам был виноват, что меня тогда поймали.

— А вот теперь подумай, просто ли так рядом с тобой вертится дочь этих людей? — вернул меня в реальность голос Эрикнара. — Её мать мечтала стать королевой. Может, Луиза решила пойти по её стопам?

— Нет! — выпалил раньше, чем успел подумать. — Нет, Эрикнар. Она не знает, что Мико Вайсес и принц Эвенар — одно лицо. И Фел далеко до обольстительницы. Тут скорее не она за мной охотится, а я за ней.

— Ты так в этом уверен? — улыбка Эрика стала ироничной. — Подумай, Эви, так ли всё просто в вашем знакомстве? Вспомни, чем именно она тебя привлекла? Могло ли это быть частью продуманного плана?

И я был бы рад снова ответить категорическим «нет», но какой-то червячок сомнений в душе упрямо твердил, что Эрик может оказаться прав.

Пришлось заставить собственные эмоции отойти на второй план и включить, наконец, голову. Но чтобы всё проанализировать, мне требовалось тишина и уединение. Только так появится возможность разобраться со всем ворохом собственных противоречивых мыслей.

— Я подумаю. И проверю, — проговорил, поднимаясь на ноги. — Спасибо за рассказ. Он многое расставил по местам.

Эрик внимательно посмотрел мне в глаза, явно улавливая эмоции. И покачав головой, сказал: