Охранник подошел к входной двери, достал из кармана висящий на цепочке ключ и закрыл дверь банка.
— Надеюсь, — он угрюмо ухмыльнулся и двинул мне в плечо, — ты никуда не торопишься. Потому как выйдешь ты отсюда только завтра!
Глава 25
Ну, это мы ещё посмотрим. Я мазнул взглядом по лежащему в Инвентаре ключу Кубыша. Но спасибо за алиби, Грюм.
— Чего разорались? — из двери, ведущей в центральное хранилище банка вышел заспанный гном.
Ого, а вот это сюрприз. Когда я был в хранилище в прошлый раз этого товарища там не было. Хотя… там в холле, ведущем в хранилище ещё одна дверца есть. Я думал там что-то типа комнаты отдыха, а там дежурит ещё один охранник, оказывается!
Я посмотрел на заспанного гнома
Силач
Мул
Защитник
— Пойдем Кубыша помянем! — помахал ему рукой Грюм, возвращаясь на свое место. — Гумли, Борд, тащите столы!
Видимо Грюм пользовался среди гномов определенной репутацией, поскольку его сослуживцы тут же принялись выполнять его приказы, и спустя пару минут посреди банка появился широкий дубовый стол.
На столе была аккуратно разложена скатерть. Выставлена нехитрая снедь и, самое главное, стояли литровые кружки.
Я покосился на десятилитровый бочонок мёда и произвел в уме нехитрые подсчеты.
Пять гномов, я и один бочонок. Чтобы они отрубились, мне нужно, чтобы каждый выпил не менее трех кружек. А это, на секундочку, пятнадцать литров! Есть конечно, вероятность, что Разук не удержится и выставит на стол конфискованный бочонок, но я бы на это рассчитывать не стал…
Придется подкинуть им третий бочонок… Не зря настоял на запасном! Вот только как это сделать так, чтобы никто не заметил? А чего думать?
Я «нечаянно» уронил на пол ложку и потянулся за ней. Мгновения, проведенного под столом, мне хватило чтобы вытащить из Инвентаря бочонок мёда и поставить его около ног сидящего рядом Гумли.
Сделав дело, я выпрямился и выжидающе посмотрел сначала на недовольного Разука, и тут же на Грюма.
— Ну, — взял слово Грюм, убедившись, что все расселись вокруг стола, — давай, Гумли!
Гном ловко выбил крышку у бочонка, и всё отделение банка наполнилось запахом вереска. Все завороженно наблюдали, как кружки гномов и мой кубок наполняются жидким золотом.
Насчет кубка, кстати, придумал Гумли. Не зря этот гном шибко уважает эль, или, другими словами, тот ещё алконавт! Размер кубка был как минимум в два раза меньше, чем кружки. И Гумли здраво рассудил, что человеку, которым я прикидываюсь, достаточно будет и половинчатой порции.
Хитрость Гумли заметили все гномы и начали переглядываться, и любителю эля, чтобы сгладить углы, пришлось обратиться ко мне со словами:
— Мы уж по-простому, — Гумли кивнул на кружки, — а гостю положен кубок!
Гномы одобрительно заворчали, радуясь, что неловкая ситуация разрешилась, и взялись за кружки.
— Спасибо, уважаемые! — я встал из-за стола и поклонился принюхивающимся к мёду гномам. — Я плохо знал Кубыша. Наша единственная встреча окончилась странным заданием, из-за которого я сейчас здесь. Но за те пару часов общения, Гумли успел мне рассказать чуть ли не про всю свою жизнь!
Гномы заулыбались, а Дорин даже хохотнул, оценив шпильку в адрес говорливого гнома.
— Скажу честно, — я поднял кубок, — он не всегда отзывался об окружающих хорошо… — я внимательно следил за реакцией гномов и пока что гномы поощрительно кивали, слушаю мою речь, — но про своих сослуживцев он всегда говорил только хорошее и даже ими, то есть вами, гордился!
Гномы недоверчиво захмыкали, впрочем, не спеша возражать. Формат тризны не предполагал рубить правду-матку. Как правильно заметил Грюм, про ушедших или хорошо, или никак.
— Так выпьем же за славное посмертие Кубыша и ваше здоровье!
— Добрая речь, — кивнул Грюм и, огладив усы, приложился к своей кружке.
Его примеру тут же последовали все гномы, и я, не желая выбиваться из коллектива, опрокинул кубок в себя.
Не знаю, как описать вкус этого напитка. Странная смесь сладости и горечи не спеша прокатилась сначала по горлу, потом также медленно спустилась в желудок, и по всему телу распространилась волна тепла.
Окружающий меня мир мгновенно засиял, а я почувствовал, как губы сами собой растягиваются в глупую улыбку.
— Надо будет спустится в склеп, — где-то вдалеке прошелестели гигантские губы Разука, — найти… останки Кубыша.
— Ты присядь лучше, — донёсся до меня прыгающий голос Грюма и его усы. — Ноженьки и подвести могут.