Игра топа

В руках у меня лежала… Проклятая Мифриловая рапира.

Глава 33

— Не понял…

Я во все глаза смотрел на своё оружие. Неужели Перун настолько рассердился из-за куска алтаря? Или дело в моей наглости?

Блин, да мне сейчас без рапиры вообще никак. По сути, вся моя игра строится вокруг этого оружия. Этот клинок не особо популярен — урон меньше, чем у обычного полуторника, а крит ниже, чем у кинжала.

Единственная причина брать в руки рапиру, на мой взгляд, это строить вокруг неё свой билд.

По крайней мере, она достойно показывает себя в начале и середине игры и полностью раскрывает свой потенциал в конце. Высокая атака, частые и сильные криты делают фехтовальщика опаснейшим противником.

А если он ещё и эльф, да ещё и обоерукий…

В общем, несложно понять всю глубину моего отчаяния. Проклятая, мать её, рапира.

Я сдержал рвущиеся наружу ругательства и заглянул, наконец-то в описание оружия:

Мифриловая рапира,

Проклятая Перуном

(Божественный урон врагу (Молния): Сила*Ловкость

При каждому ударе владелец получает 30 % урона).

Критический удар.

Ранг оружия: реликтовый.

Минимальный уровень: масштабируемый.

Мне пришлось трижды вчитаться в описание, пока до меня не дошло.

Клинок действительно проклят — с таким много не навоюешь. Ты один, а врагов вокруг — ого-го! Но если использовать его вместе с наручем и нагрудником Серафима, то выходит совершенно другой коленкор!

Я покачал головой и, без дураков, в пояс поклонился идолу Перуна.

На секундочку я даже захотел посвятить ему кусок алтаря, но внутренняя жаба, вместе хомяком изо всех сил вцепились в артефакт, отчаянно визжа. В итоге, после недолгого противостояния здравого смысла и благородного порыва альтруизма, я банально зажал артефакт себе.

— Я вернусь с победой, — пообещал я громовержцу и по наитию добавил, — это будет славная сеча!

Внимание! Бог-громовержец ждёт от вас подвига! Очистите усыпальницу падшего Серафима от нежити и верните великому воину покой! Чтобы попасть в усыпальницу одного ключа недостаточно. Только родная кровь сможет нарушить покой Серафима!

Награда: Крылья Серафима, фрагмент родовой памяти.

Внимание! Как только усыпальница будет открыта, любой разумный сможет зайти в неё!

Внимание! Репутация с богом-громовержцем Перуном повышена с Безразличия на Симпатию.

Внимание! На вас наложено благословение «Славная сеча»!

+10 к Силе

+50 к Сопротивлению Воздуху

срок: 24 часа.

Я отсалютовал всем идолам рапирой и лёгким бегом направился в город.

Это только кажется, что 24 часа — это много. Моргнуть не успеешь — они пройдут. Я же, пока валяюсь в коме и не нуждаюсь во сне, должен использовать своё преимущество по полной. Пока враг спит — качаться буду я! К тому же сейчас я точно знаю, что на верном пути. Зачищу данж, получу дальнейшую подсказку.

Вот только как сделать так, чтобы Робин Гуды мне не помешали? Ведь если не самый известный бог делает такие подарки, как у меня, то что уж говорить о финальной награде?

Теперь непонятные шевеления в храме не вызывали у меня недоумения. Боюсь представить, какую награду могут получить Робин Гуды, выбравшие путь крестоносцев! Да ещё и в центральных кластерах, где боги намного сильнее местных.

Заложив широкую петлю вокруг храма, я мысленно пробежался по дарованным мне артефактам и зло оскалился. Если это аванс, то за финальный приз однозначно стоит побороться. Даже с кланом!

Тогда сначала в данж — надо выжать сотку и заполучить крылья! Потом, возможно, город — надо укрепить своё влияние среди местных. Далее, птица Рух. С Крыльями Серафима мой план обретает всё большую реальность!

Не факт, конечно, что получится всё именно в таком порядке, но, как говорится: «Война план покажет».

В таких мыслях и не заметил, как добрался до таверны Горха.

Этим вечером тихий переулок переплюнул по посещаемости центральную площадь Удольска. Из раскрытых окон Горховской таверны доносилась музыка и громкие голоса. У самого трактира толкались местные, обступив выкаченную бочку с вином и вынесенные столы с едой.

То тут, то там мелькали парни, одетые в белые рубахи, разнося еду и напитки.

Как я понял дармовая выпивка и угощение давно закончились, но вошедший в раж народ решил не останавливаться. Золото и серебро лилось рекой, а на сияющую физиономию Горха было больно смотреть.