Игра в бары

Я повесил трубку и посмотрел на Кремера.

4

Я готов согласиться с тем, что Кремер неплохо понимает Вульфа во многих отношениях, однако не во всех. Например, он преувеличивает аппетит Вульфа на звонкую монету, что, впрочем, вполне естественно, ибо самая большая плата честному фараону, каковым он является, значительно меньше той суммы, которую Вульф отчисляет мне, тогда как годовой доход самого Вульфа обозначается шестизначной цифрой. Вульф включает в смету расходов даже билеты на поезда и проезд на такси.

Но у Кремера свои соображения относительно наших доходов, поэтому, узнав, что теперь у нас нет и уже не будет клиента, так или иначе связанного с Присциллой Идз, а следовательно, нет и надежды на гонорар, он начал называть меня Арчи, что делал и раньше, хотя и не часто. Он оценил предоставленную мною информацию, исписав дюжину страниц в своем блокноте мелким аккуратным почерком и задав массу вопросов, не вызывающих, а просто требующих разъяснения. Правда, он позволил себе одно колкое замечание: назвал наш разговор с Холмером, пока его подопечная сидела наверху, «хитрой уловкой». Я возмутился:

– Отлично. Говорите, что хотите. Она пришла сюда без приглашения, и он тоже. Ни с одной стороной мы не заключили никаких сделок. Оба они не могли получить желаемого. Давайте послушаем, как бы вы тут управились.

– Я не гений, как Вульф. Наверное, он сейчас слишком занят, если отказался от предложения Холмера.

– А также от гонорара? Если уж говорить о занятости, то располагаете ли вы временем, чтобы ответить на вопрос одного добропорядочного джентльмена?

Он посмотрел на часы.

– В половине одиннадцатого я должен быть у районного прокурора.

– Значит, успеем. Почему вы так старались выяснить, во сколько ушел отсюда Холмер? Сразу после десяти, а мисс – через час с лишним.

– Какую газету вы обычно читаете? – спросил он и достал сигару.

– «Таймс», но сегодня просмотрел только первую страницу и спорт.

– В «Таймсе» этого не печатали. Прошедшей ночью, чуть позже часа, в вестибюле дома по Восточной Двадцать девятой улице обнаружили тело женщины. Ее удушили чем-то вроде бечевки. Сперва ее никак не могли опознать – у нее стащили сумочку, – но поскольку она жила в соседнем доме, личность в конце концов установили. Ее звали Маргарет Фомоз, она работала служанкой у Присциллы Идз на Семьдесят четвертой улице, но жила с мужем на Двадцать девятой. Обычно она возвращалась домой около девяти, а вчера вечером позвонила супругу и заявила, что не придет до одиннадцати. Поскольку жена показалась ему расстроенной, он спросил ее о причинах, а она пообещала обязательно все объяснить при встрече.

– Итак, ее убили около одиннадцати?

– Неизвестно. Дом на Семьдесят четвертой улице частный, с роскошными квартирами, по одной на каждом этаже, за исключением квартиры мисс Идз, занимающей два этажа и имеющей отдельный лифт. Обслуживающий персонал в-здании отсутствует, поэтому за посетителями никто не наблюдает. Судебный эксперт считает, что трагедия произошла между половиной одиннадцатого и двенадцатью.

Кремер взглянул на часы, сунул в левый угол рта сигару и зажал ее зубами. Он никогда их не раскуривал.

– Я находился дома в постели, – продолжал он. – Сообщение получил Роуклиф. Он направил туда четырех человек – обычная формальность, – один из них, молодой парень по имени Ауэрбах, решил, что обязан дать своим мозгам шанс отличиться. Ведь раньше он никогда не слышал, чтобы похитители сумочек душили своих жертв, а никаких признаков попытки изнасилования не было. Что же такое скрывала убитая или ее сумка, что стало причиной преступления? По словам мужа – ничего. Но в списке содержимого сумочки, составленном с помощью мужа, один предмет показался Ауэрбаху, заслуживающим внимания-ключи от квартиры, в которой миссис Фомоз работала.

– В один прекрасный день он займет ваше место.

– Он бы и сейчас с удовольствием занял. Итак, он отправился на Семьдесят четвертую улицу, позвонил в апартаменты Идз и, не получив ответа, прошел к швейцару. Тот открыл дверь запасным ключом, и Ауэрбах проник в квартиру. Тело Присциллы Идз лежало между ванной и холлом. Ее ударили по голове кочергой, а потом задушили капроновой веревкой. Женщина даже не успела снять жакет, шляпка валялась рядом, так что убийца, возможно, поджидал ее внутри. Мы узнаем об этом побольше, когда найдем шофера такси по тем данным, которые вы мне сообщили. Судебно-медицинский эксперт предполагает, что она погибла между часом и двумя.

– Значит, домой она поехала не сразу, – заметил я. Я уже говорил, что посадил ее в машину без четверти двенадцать.

– Я помню. Ауэрбах связался с Роуклифом, и мальчики взялись за дело. Количество полученных отпечатков было ниже среднего – миссис Фомоз, по-моему, очень внимательно следила за чистотой, – и вершиной улова оказалась коллекция на багаже. Установив, что она принадлежит вам, Роуклиф позвонил мне, и я решил забежать сюда по пути в нижнюю часть города. Он понятия не имеет, как вести себя с Вульфом, а вы вообще влияете на Роуклифа, как пчела на собачий нос.