Игра в бары

Я последовал за ней через гостиную, где было довольно прохладно, поскольку венецианские шторы скрывали ее от ярких солнечных лучей. В помещении, куда мы вошли, вся мебель была укрыта светло-голубыми чехлами, которые выглядели так, будто на них никто и никогда и не садился. Она достала из лакированной шкатулки сигареты, я раскрыл свою пачку и дал ей прикурить.

Миссис Джеффи с удобством расположилась на огромных размеров диване, хотя он и был значительно меньше того, который когда-то принадлежал вдове Роули. Я сел на стул.

– Знаете, – сказала она, – до чего же все-таки странный у меня ум. Думаю, что ни у кого не может быть никаких сомнений в том, что я сумасшедшая. Когда вы только что спросили меня насчет последней встречи с Прис, я в первый раз поняла, что ведь кто-то должен сделать это.

– Что сделать? Вы имеете в виду – убить?

Она кивнула.

– Я услышала об этом вчера поздно вечером, когда мне позвонила одна приятельница. Я ведь никогда не читаю вечерних газет, а сегодня еще не заглядывала и в утренние, да и вряд ли стала бы читать, потому что не выношу подобных вещей. Я попросту закрываю глаза на то, чего не желаю знать. Итак, я получила известие, что Прис – жертва убийства. То есть она найдена мертвой в своей квартире, задушена. Но только и всего. Когда вы спросили меня, когда я видела ее в последний раз, меня вдруг что-то кольнуло: ведь был же убийца. Не сама же она это сделала? Верно?

– Разумеется, не сама. Кто-то накинул с этой целью ей веревку на шею. Она была задушена чем-то, похожим на веревку.

Миссис Джеффи вздрогнула и, казалось, еще глубже зарылась в мягкую подушку дивана.

– Она… А как вы думаете, она долго мучилась?

– Скорее всего, нет.

– И все же, как долго? – настаивала она.

– Если веревка была достаточно эластичной и крепкой, то должно было пройти всего несколько секунд, прежде чем она потеряла сознание.

Я посмотрел на миссис Джеффи: ее пальцы были крепко сжаты, и острые ногти, вероятно, впились в ладони.

– Что может сделать женщина, если мужчина душит ее веревкой и крепко держит?

– Ничего, разве что только поскорее умереть, – резко ответил я. – Но вы воспринимаете все это слишком тяжело. Если бы я начал вас душить минуту назад, когда вы завели этот разговор, то сейчас все уже было бы кончено. Вернемся лучше назад, к нашей беседе, и попробуем восстановить все с самого начала. Итак, когда вы в последний раз видели мисс Идз?

Миссис Джеффи глубоко вздохнула, ее губы приоткрылись, а пальцы немного разжались.

– Не думаю, чтобы мне хотелось об этом говорить.

– Ну и прекрасно. – Я был возмущен. – Вы должны мне три доллара.

– Кто, я? За что же это?

– Стоимость оплаты такси; ведь я явился сюда, для того чтобы занять за завтраком место вашего покойного мужа. Вы ведь только из-за этого позволили мне приехать сюда. Кроме того, следует учесть и обратную дорогу, потому что мне придется заехать в Армию Спасения, дабы избавиться от шляпы и пальто, которые я обещал захватить с собой. И эти три доллара как раз покроют расходы, которые неизбежны. Но я хочу предупредить вас, что я предпочитаю наличные.

Она покачала головой, нахмурившись.

– Скажите, я когда-нибудь раньше встречалась с вами? – вдруг спросила она.

– Если бы такое случилось, я бы обязательно запомнил это, – ответил я, удивленный ее вопросом. – А в чем дело?

– Вы разговариваете со мной таким тоном, как будто вся моя жизнь вам досконально известна. Какой сегодня день?

– Среда.

Значит, последний раз я видела Прис неделю тому назад, в прошлую среду. Она позвонила и попросила позавтракать с ней, что я и сделала. Она еще хотела знать, пойду ли я на встречу держателей акций «Софтдауна», которая состоится 1 июля, на следующий день после ее дня рождения.

– И вы сказали, что пойдете, не так ли?

– Нет. Это еще одно из моих чудачеств. Со времени смерти отца, то есть семь лет назад, когда он оставил мне в наследство двенадцать процентов софтдаунского капитала, я никогда и близко не подходила к этому месту и не хожу ни на какие встречи. Я и так получаю от этого дела очень хороший доход, хотя и не знаю, каким образом. А вы встречались с человеком по имени Перри Холмер?

Я ответил утвердительно.

– Так вот этот человек годами одолевал меня просьбами прийти на их собрания, но я так и не пошла, потому что боялась, что если приму в них участие, то это каким-то образом отразится на моем доходе и виновата в этом буду я сама. Зачем мне идти на такой риск? Я понимала, что все, что я должна делать, это подальше от них держаться. А вам хоть что-нибудь известно об этих людях: Брукере, Квесте, Питкине и Виоле Дьюди?

Я подтвердил ее вопрос кивком головы.

– Они тоже меня без конца одолевали, все по очереди, просьбами воспользоваться на их собраниях моим голосом. Я отказалась, так как не…

– Вы хотите сказать, они просили отдать ваш голос им всем вместе…

– О нет, каждому в отдельности. Они все мне страшно надоели, но хуже всех и надоедливее была эта женщина, Дьюди. Ну, разве она не ужасна?