Игра в безумие. Прощай,сестра. Изверг

Глава I Начало дневника

Март.

Граф Дракула встречается с Бонни Паркер. Что совершат они вместе? Упырь, нелюбимый любовник, зловещий и жуткий, вонзит свои клыки в нежное горло Бонни.

«Ужаснейшая пара всех времен появится на экранах ваших кинотеатров в самой удивительной истории столетия».

Такой заголовок вам никогда не увидеть. И не хотелось так начинать свой дневник. Но я слишком взволнован.

Хочу, чтобы все было ясно. Конечно, Бонни — не Бонни Паркер, как я не Дракула, это только Игра. Главное, что я еще не встречал никого, кто бы умел играть в эту игру или хотя бы понять ее. Телевидение как-то проводило анкету со зрителями, только что посмотревшими фильм ужасов, и их расспрашивали, как понравился фильм. Некоторые шутили, другие не отвечали честно, и лишь один сказал: «Мне нравится, когда чудовище хватает девушку». И мне, подумал я, и мне. И мне это нравится. Но я еще не встречал человека, который бы в этом сознался. Люди — трусы. Кого они хотят обмануть? Ответ: только себя самих.

«Тридцать лет кино ужасов» — так называлась выставка в галерее искусств. Можете представить, как меня это привлекало. И я не разочаровался, хотя там были только кадры из фильмов. Но какие кадры! Бела Лугоши — Дракула, в длинном развевающемся плаще, в лучах прожектора на темном фоне, и еще в фильме «Убийство на улице Морг», одном из моих любимых. Бела в нем похищает женщин, а потом вместе с гориллой производит над ними эксперименты. Хочет доказать какую-то теорию эволюции, но до этого вам нет дела. И вообще там всего хватало. Из современных штучек большинство слабоваты, но там были Чейни и Карлофф, отличные сцены с перепуганными девушками из «Франкенштейна» и «Дочери Дракулы». Правда, та мне не слишком понравилась. Все женщины… По-моему, дочери стоило бы специализироваться на мужчинах.

Как раз я любовался той сценой из «Франкенштейна», когда заметил, что кто-то стоит рядом. Это и была Бонни. Она в упор уставилась на девушку, думаю, ее играла Мей Кларк, лежавшую на постели, бессильно свесив голову. Я не имею привычки разговаривать с посторонними женщинами, но эта показалась мне более понятливой, что ли.

Я заметил, что это удачный кадр. Она только кивнула, но скоро мы снова стояли вместе перед очередной фотографией. И я спросил, любит ли она фильмы ужасов.

— Вообще-то да, но некоторые из них такие наивные… Я думала, что будет что-то из «Бонни и Клайда».

— Но это же вестерн…

— Да, но знаете, я имела в виду ту перестрелку. Множество крови…

Она искоса взглянула на меня, и я подумал, что с нею стоит поговорить. И я заговорил. Мы пошли выпить по чашечке кофе, и я говорил, а она слушала. В основном о моей теории «Поведение как Игра».

Никогда раньше я ни с кем об этом не говорил.

Моя теория поведения основана на мысли о том, что мы, живущие в шестидесятые годы, имитируем других, например, множество подростков подражает «Битлз», их одежде, длинным волосам и тому подобному, причем часто не сознавая этого. Все мы считаем себя оригиналами, хотя сами всего лишь копии. Каждый кем-то прикидывается. Чиновники воображают, что они знаменитые футболисты или президенты крупных фирм, иногда и то и другое вместе. Правда, все это только фантазии, знаменитых футболистов на свете немного, а на каждого начальника приходится сотни и тысячи людей, выполняющих приказания. Все мы играем какую-то роль. Главное то, что, признавая это, человек может скрасить себе жизнь. Можно отпустить узду фантазии, а это так возбуждает…

Полагаю, это придает смысл жизни. Мне — да, но сейчас я пишу в состоянии, которое можно назвать эйфорией. Словом, в один прекрасный момент я решил рискнуть. Перегнувшись через стол, сказал:

— Знаете, кто я? Бела Лугоши.

Она вытаращила на меня глаза, и я вдруг испугался. Подумал, что она принята меня за сумасшедшего. Но все-таки продолжал:

— А знаете, кто вы? Фэй Данауэй.

Покачав головой, она ответила:

— А вы — Дракула.

Разумеется, она была права. Дракула и Бонни куда шикарнее, чем Бела и Фэй. И эта книга будет о Дракуле и Бонни, и только о них. И ни о чем больше. Две недели я ничего не писал, потому что хотел вначале разобраться со своими чувствами, решить, что мы будем делать.

Думаю, мне уже все ясно. Ясно, что граф Дракула и Бонни Паркер вместе — это настоящий фейерверк дикой фантазии. Я уже рассказал Бонни такое, чего до этого не рассказывал никому. Точнее, ей это рассказал Дракула. Рассказал о том первом волнующем мгновении, когда острые клыки проникают в горло. О вкусе живой плоти. Потом о цвете крови, ее драгоценном рубиновом отливе. О виде крови, вытекающей тонкой струей. И Бонни поняла, это нас объединило. Такого еще никогда не случалось, по крайней мере не с Дракулой. У них с Бонни появилось нечто общее.

Ах! Пора остановиться.