Игра в безумие. Прощай,сестра. Изверг

В тот день она перекладывала старые фотографии в шкатулке, стоявшей в гостиной на груде еще не разобранных вещей. Сидела на полу, поджав ноги, разложив фотографии вокруг. Грудная Дженнифер, ползущая по газону из дома под Кройдоном, где они жили, когда Поль еще был коммивояжером, Дженнифер — ангел в школьной пантомиме, Поль и она на банкете фирмы двенадцать лет назад, когда Поль только перешел в «Тимбэлс пластик». Сэр Джеффри Пиллинг, бывший коммерческим директором до того, как у фирмы возникли финансовые проблемы и Бобу Лоусону поручили ее реорганизацию, танцевал с нею дважды. Полю он сказал: «Желаю удачи вам, Вэйн, и вашей прелестной молодой жене. Вы прекрасная пара».

— Прелестной, — вздохнула Элис. В те годы это звучало как песня. Она вспоминала их как лучшую пору своей жизни, те годы, когда она уже пришла в себя после гибели Энтони и была очарована красавцем Полем, когда была хороша собой и по-настоящему счастлива. Родителям ее Поль не нравился, мать ворчала, что можно было найти кого-нибудь получше, но она не обращала внимания. Но «прекрасная пара» была давно в прошлом. «Я хороша», — заявила она себе и повторила это как заклинание, пока не вошла в ванную, где зеркало уличило ее во лжи. Бледное усталое лицо, еще хорошей формы, с тонкими чертами, но с заметной сединой в волосах и напряженным выражением глаз, явно нельзя было назвать красивым. Разорвала фотографию с банкета на четыре части, немного поплакала, а потом все четыре куска осторожно наклеила на картонку. После этой уступки сентиментальности снова стала практичной женщиной. Накрасилась, надела даже слишком элегантное платье и отправилась за покупками.

На главной улице встретила Пенелопу Сервис, которая поведала ей о загадочном исчезновении Анны-Мари.

— Она немного со странностями, — рассказывала Пенелопа вечером Дику. — Когда я рассказала ей об Анне-Мари, знаешь что она сказала? Сейчас… — Пенелопа прыснула, как от щекотки. — «Мне интересно, не соблазнил ли ее мой муж. Обо мне он уже стал забывать, зато интересуется молоденькими».

Дик кивнул. Как психолог, он привык ничему не удивляться.

— А потом добавила: «Не обращайте внимания, сегодня меня что-то потянуло на воспоминания, с вами такое бывает?» Было… мне стало ее немного жаль, она казалась такой… — фраза осталась незавершенной. — Так что я пригласила ее на чай, и, видимо, она вступит в наш… в наш бридж-клуб.

— Отлично. А что будем делать с этой чертовой девицей?

— Думаю, новую искать не будем. С ними больше хлопот, чем… — но и эта фраза осталась неоконченной.

— Полагаю, ее вещи надо бы отослать родственникам.

— Завтра займусь.

— В полиции думают, она с кем-нибудь закатилась в Лондон. Но, честно говоря, мне она такой не казалась.

Пенелопа Сервис была уже по горло сыта разговорами об Анне-Мари.

— Не знаю, мой дорогой, и мне это безразлично. Знаю только, что как помощница по дому она ничего не стоила, и… и я рада, что мы от нее избавились.

— Слушай, вот смеху будет, если Вэйн действительно скрывает ее где-нибудь в любовном гнездышке. Он-то мужчина хоть куда, а?

— Не в моем вкусе. Не люблю мужчин в его возрасте, которые ведут себя как незрелые юнцы. С него станет и волосы красить…

На дверях кабинета золотыми литерами значилось «Поль Вэйн», а пониже черными: «Руководитель отдела кадров». Должность эта когда-то называлась «начальник отдела кадров», но решено было, что «руководитель» звучит солиднее. Это отнюдь не означало принадлежность к директорату, но Поль имел право пользоваться теми же туалетными комнатами и обеденным залом, что и члены совета директоров. Эти привилегии много значили. Показывали, как далеко он смог продвинуться, поступив в фирму рядовым сотрудником.

Через неделю после переезда в Роули Поль нашел на своем столе циркуляр. В нем сообщалось, что на следующей неделе на самом верхнем этаже открывается маленький ресторанчик для директоров, избранных высших чиновников и их гостей. Посещать его следует только в обществе солидных клиентов. К циркуляру был приложен список тех, кто будет иметь право посещать ресторан, сообщив предварительно, каких приведут гостей. Его фамилии в списке не было.

Поль перечитал список еще раз. На первом листе был председатель совета директоров сэр Джордж Рос, затем все руководители. Кроме них — еще две фамилии. Блейни, начальник отдела внутреннего рынка, и О’Рурк, отвечавший за экспорт. Ясно было, что в списке должен был быть и Поль Вэйн. Циркуляр пришел из канцелярии Хартфорда, и Поль тут же позвонил его секретарше.

Девушка, снявшая трубку, сообщила, что мисс Попкин больна.

— Я заменяю ее временно, мое имя Джой Линдли.

Поль объяснил, что ему нужно.

— Мне очень жаль, мистер Вэйн, это моя вина…

— В чем же?

— Этот циркуляр. Я дослала его вам по ошибке. Даже не знаю, как это могло случиться.

— Я вас не понимаю, мисс… — никак не мог вспомнить ее имя, — Линдли. Я звоню, чтобы обратить ваше внимание, что в списке пропущена моя фамилия, вот и все.