Игра в бисер

Прошло не так много времени, но для Йозефа это была целая вечность, пока не пришло избавление. Никто его так и не вызвал, просто в класс вошёл незнакомый человек, совсем старый, как ему сперва показалось, невысокого роста, седой, с прекрасным просветлённым лицом и проницательно глядевшими голубыми глазами, взгляда которых можно было бы испугаться, однако он был не только проницательным, но также и ясным, весёлым – не смеющейся и улыбчивой, а тихо лучащейся весёлостью. Старик подал мальчику руку, кивнул, задумчиво опустился на табурет перед старым школьным клавиром и сказал:

– Тебя зовут Йозеф Кнехт? Учитель тобою доволен, мне кажется, он неплохо к тебе относится. Садись, давай немного помузицируем вместе.

Кнехт ещё до этого вынул скрипку из футляра, старик взял ноту «ля», мальчик настроил инструмент, затем робко вопрошающе взглянул на Магистра.

– Что бы тебе хотелось сыграть? – спросил тот.

Но ученик не в силах был ответить, его переполняло благоговение к старику, никогда ещё не видел он такого человека. Он нерешительно взял ноты и протянул их Магистру.

– Не надо,– сказал Магистр,– мне хотелось бы, чтобы ты сыграл что-нибудь наизусть, не упражнение, а что-нибудь очень простое, что ты знаешь наизусть, может быть, песню, которая тебе нравится.

Йозеф смешался, это лицо, эти глаза заворожили его, он не мог говорить, он очень стыдился своего замешательства, но не мог вымолвить ни слова. Магистр не торопил. Одним пальцем он проиграл начало какой-то мелодии и взглянул на ученика, тот кивнул и тут же радостно заиграл эту мелодию – старинную песню, которую они часто пели в школе.

– Ещё раз! – сказал Магистр, Кнехт повторил мелодию, а старец сыграл на фортепиано второй голос. На два голоса звучала теперь в пустом классе старая песня. – Ещё раз!

Кнехт повторил первый голос, а Магистр сыграл сразу и второй, и третий. На три голоса звучала в классе прекрасная старая песня.

– Ещё раз! – И Магистр сыграл сразу три голоса. – Прекрасная песня, – тихо произнёс он. – А теперь сыграй ещё раз в альте.

Кнехт послушно заиграл. Магистр задал ему первую ноту и теперь играл все три дополнительных голоса сразу. Вновь и вновь старик повторял: «Ещё раз!», и с каждым разом слова эти звучали веселей. Кнехт играл мелодию в теноре, под аккомпанемент двух или трёх противопоставленных голосов. Так они несколько раз проиграли старинную песню; в пояснениях теперь уже не было нужды, – с каждым новым повтором песня как бы сама собой обогащалась украшениями и расцвечивалась. Маленькая пустая комната, освещённая весёлым утренним солнцем, празднично звучала в ответ.

Немного спустя старик вдруг оборвал игру, спросив:

– Может быть, хватит?

Кнехт покачал головой и сразу же вновь заиграл, к нему тут же присоединились светлые звуки трёх голосов, и четыре голоса протянули свои тонкие, ясные линии, перекликались друг с другом, поддерживали друг друга, взаимно пересекались и описывали друг возле друга весёлые дуги и фигуры, а мальчик и старик, забыв обо всём на свете, отдавались этим прекрасным, сроднившимся линиям и фигурам, возникавшим из переплетений, отдавались в плен этих невидимых тенёт, музицировали, тихо раскачиваясь, словно повинуясь незримому капельмейстеру. Так продолжалось, покуда Магистр, закончив мелодию, не повернул головы и не спросил:

– Понравилось тебе, Йозеф?

Глаза мальчика сияли благодарностью, – не только глаза, он весь сиял, но ни слова произнести не мог. Магистр спросил:

– Может быть, ты уже знаешь, что такое фуга?

Кнехт поднял брови. Он не раз слышал фуга, но на уроках они их ещё не разбирали.

– Хорошо, – сказал Магистр. – Тогда я сыграю тебе фугу. Но лучше всего ты поймёшь, что это такое, если мы с тобой сами сочиним фугу. Итак, для фуги прежде всего необходима тема, но тему мы не будем придумывать, мы просто возьмём её из нашей песни.