Игра в богов

И вот мы вернулись к ксенофобам. Игры магов жизни привели к тому, что население островов сильно изменилось. Теперь там проживали высокие люди, с цветом волос от белого до рыжего, и глазами ярко-синего цвета. Считалось, что улучшения магических каналов приводило к таким изменениям с каждым новым поколением. Они дольше жили, были сильнее магически, не болели и быстро восстанавливались. Да, они стали лучшей версией человека на тот момент, и предложи тогда они жителям материка добровольный способ по трансформации, и люди бы со временем приняли это и согласились ради лучшего будущего для своих детей. Но насильственный способ, что предложили маги жизни, все приняли в штыки. И теперь образ урианца это страшилка. Им пугают детей и ненависть к ним прошла и укрепилась сквозь века. И вот наша внешность сильно подпортила жизнь Эмме, да и мне тоже будет явно не сладко.

Я не просто рыженькая, у меня яркие медные волосы до поясницы, рост немного выше ста семидесяти сантиметров, грудь второго размера и глаза цвета хризолита с внутренним свечением. Лицо симметричное с правильными чертами и немного курносым носом. По меркам моего мира я была красивая, может быть даже очень. Но точно не мисс мира, для этого я была слишком правильной, не было того изъяна или изюминки, которая из просто красивых людей делает секс-символы. Ни родинки как у Мерлин Монро и Синди Кроуфорд, ни томного взгляда Моники Белуччи, ни даже неправильного прикуса, что делает Киру Найтли такой милой. Мое лицо можно описать двумя словами – холодность и надменность, которую придавал пугающий цвет глаз. Хотя чего еще ожидать от тела, которое принадлежало дочери богини? Даже мою улыбку доброй или смешной не назовешь, скорее она снисходительная. И вот с этим мне придется жить и выживать.

Поток моих мыслей оборвался из-за голоса рядом:

– Даже не представляю, что чувствуют ее родители. За десять дней не единого отклика. Целители уже все перепробовали.

– И не говори, слышала даже некромант приходил и утверждал, что в теле нет души. Даже предлагал умертвить тело, но ее отец на него с кулаками кинулся, еле оттащили.

Когда я ощутила себя в теле, на меня нахлынули все ощущения свойственные для умершего и пролежавшего в коме человека. Жажда, нет не так. ЖАЖДА! Вот что я чувствовала. Я попыталась привлечь внимания и попросить воды, но смогла выдавить только сип. Но к счастью и его оказалось достаточно, чтобы вокруг меня забегал весь персонал, судя по всему, местной больницы, в которой я оказалась после падения на пляже.

Лекари творили чудеса, за каких-то полчаса они смогли восстановить функции моего организма и даже подняли меня на ноги и сопроводили в уборную. Она, кстати, меня поразила. Никак не ожидала увидеть такое в больнице. Масштаб больше подходит для пятизвездочных отелей, и при том настоящих, а не турецких или египетских. Одну из стен полностью занимало зеркало, настолько чистое, что не удалось найти даже маленькой высохшей капельки. Огромная ванная стояла посередине, а унитаз с биде соседствовали чуть в стороне. Также тут имелась ширма для переодевания и небольшой шкафчик с полотенцами и принадлежностями для купания.

Одета я была в белую больничную ночнушку и жуткий чепчик. Избавившись от этого недоразумения, повернулась к стене с зеркалом. Судя по своему отражению, выглядела я нет так хорошо, как мне помнилось. Волосы спутанные и грязные, цвет лица посерел, щеки немного ввалились, и из-за этого глаза стали еще больше и как будто на выкате. Грудь уменьшилась, а торчащие ребра можно использовать для стирки белья. В животе урчало и вроде бы хотелось есть, но от мысли о еде сразу подошла тошнота к горлу. Попив водички, продолжила изучать тело. В глаза бросилась одна удивительная деталь, за обладание которой в моем мире платили бы огромные деньги. На теле, кроме головы, бровей и ресниц, не было ни одного волоска. Не то что волоска, а даже дырочки в коже под волосяную фолликулу. Из-за этого кожа смотрелась немного неестественной ну или непривычной.

Приняв ванну с лавандовым мылом, почувствовала себя человеком заново. С волосами намучилась – никогда у меня не было таких длинных, а опыт промывания отсутствовал напрочь. Даже поясница заболела от согнутого положения. За дверью слышался какой-то шум. Навертела себе тюрбан и надев большой халат, выглянула проверить, что там происходит. А происходили там мои родители: отец с пристрастием допрашивал целителя, а мама с потерянным взглядом сидела на стуле.

– Дочка! – мама вскочила и бросилась обнимать меня.

– Привет, – обняла ее в ответ.

– Как же ты нас напугала! Что случилось? Ты хоть что-то помнишь? Кристи сказала, что вы бегали по пляжу, а потом ты просто упала, – мама была в состоянии, когда стресс уходит, и все ранее сдерживаемые эмоции, готовы вылиться волной.

– Я не знаю мам. Просто все потемнело, а потом я уже проснулась здесь. Может я переутомилась и это было магическое истощение? – на ходу придумывала я. – Я как раз незадолго до этого практиковалась и, возможно, сильно переоценила свои силы?