Игра в чужую жизнь

– Великая богиня предложила избавить меня от Оков Повиновения.

– Методом моего убивания? – возмущенно поинтересовалась девушка.

– Нет, Лин, что ты! Ливайя сказала, у меня какая-то особенная душа, поэтому я могу стать ее помощником, а на них Оковы не действуют.

– И ты развесил уши? Да она просто… Постой! Зелина случайно не упоминалась? Нет? Или добро? Ага! Слушайте, а можно как-то заменить богиню или бога? Понимаете, Зелина очень хочет покинуть Храм Жизни, если я правильно поняла ее намеки, но ей надо оставить себе замену. Она говорила, что ты, Кари, подходишь по многим параметрам! Правда, не в ее храм…

– А в какой? – казалось, метаморф ничуть не удивился своим божественным возможностям.

– Нет еще такого, – признала Лин. – Это и заставляет сомневаться в верности моей теории. Я почему-то решила, что богами Двенадцати храмов стали люди, которые обрели силу благодаря особенностям реликвий.

– Ты догадливая, рьяска, – Зелина вышла из-за зеленой стенки, толкая перед собой Варласта, пребывавшего в заторможенном состоянии. Похоже, для управления мужчинами она имела универсальное средство. – Мы не делимся друг с другом историями своего появления здесь, но одно могу сказать точно – никто из нас не оказался в храме добровольно. Надеюсь, мальчики не разочаруются, если я признаюсь, что большинство богов обрели бессмертие случайно! Когда отстраивали старые капища, возникла необходимость в человеческих жертвах. Поначалу в ход шли первые попавшиеся, и это привело к множеству неожиданностей. Например, Лито¹⁴ – вообще ребенок! А вскоре люди заметили, что в храмах объявились могучие силы, и в последующих святилищах жертвы подбирали, исходя из определенных параметров. Рех раньше был некромантом, по силе равным Радису, и ставать сущностью тоже не планировал… Нетрудно догадаться, что Ливайя в прошлом… правильно, светлячок, она держала бордель. А я… я стала богиней из-за своей жажды жизни.

Малышка, ты обвиняла меня в жестокости и мстительности? Поверь, это лишь вершина айсберга! Когда-то я была балованной папиной дочкой, привыкшей к роскоши. Потом – ценной, но бесправной игрушкой, подаренной набожным отцом отстроенному Храму Добра для молений. За время, проведенное там, я услышала множество определений тому, чем мне пришлось заниматься, однако молений среди них точно не было… А однажды, после особо изобретательных паломников, меня сбросили в Озеро, считая, что на полутруп больше никто не польститься. И даже в таком состоянии я очень хотела жить! Я умерла… а затем возникла как богиня – наделенная могуществом и привязанная к своему миру. Как же я жалела, что те, кто обрек меня на вечное одиночество, скончались не от моей руки…

Рьяска, тебе интересно, почему я вдруг решила рассказать историю своей жизни? У меня есть предложение. Ты связана с ним, – Зелина кивнула в сторону метаморфа, – Оковами Повиновения, и с этим ничего нельзя поделать. Любое твое желание он будет исполнять беспрекословно, даже если ты всего лишь подумаешь вслух. Ты возненавидишь и его, и себя, и всех вокруг, но никто не сможет тебе помочь. Люди – не игрушки, помнишь? Если же мальчик займет мое место в храме, никакие Оковы на него не подействуют. Он обретет свободу, ты сбросишь груз с души, а я снова смогу жить среди людей. Признай, малышка, Храм Добра в этом глупом мире нужен больше, чем Храм Жизни. Подумай хорошо, не злись прежде времени. Я даже готова ответить на твои вопросы.

Вопрос у Лин возник один-единственный:

– Почему ты спрашиваешь меня? Вот же Кари.

– Глупая девчонка, он не может сделать ничего без твоего приказа!

Присутствующие дружно с этим не согласились.

– Почему? Вполне может, – заверила девушка.

– Зелина, кажется, вы немного опоздали. Или я поспешил с благородством, – пояснил Геданиот.

– Я сам могу принять решение! И, между прочим, я давал клятву хранителя, – опроверг свою несостоятельность метаморф.

– Красотка, все вышесказанное очень интересно и познавательно, но совершенно бесполезно, – подытожил Марк.

Богиня растерянно оглянулась:

– Я знаю, как действуют Оковы! Я испытала это на себе!

– Примите мои соболезнования, госпожа, – вежливо обратился к ней принц, – однако магия Повиновения невозможна среди родственников.

– Родственников?! Каких еще родственников? Она – чужая!!!

– Тише, тише, – попыталась успокоить рыжую Лин, не желая, чтобы та в раздражении выболтала ее тайну. – Мы притронулись к Сердцу и теперь вроде как родные. Но спасибо за заботу! Слушай, Зелина, а сейчас-то ты не привязана к храму? Как это?

– Я могу покидать Храм Жизни не больше, чем на одну десятую суток! И они скоро закончатся… А ты отчаянная, малышка! Я бы не рискнула связать свою жизнь со слугой, тем более, если он из не-людей. Жених твой не против?

– О, я придерживаюсь весьма широких взглядов на взаимоотношения в семье. К тому же, платоническая любовь – такая скука… Пускай тешатся, пока можно. А зачем вы привели второго метаморфа?

Богиня взглянула на Варласта и поморщилась: