Игра в чужую жизнь

Советник нашелся возле входа в землянку, отведенную для него жрецами храма Земли. Правда, землянкой это сооружение называли лишь из уважения к предмету поклонения — на самом деле крепкий деревянный сруб стоял на грунте и был присыпан сверху неким количеством глинистой почвы. Внутри него кто-то сдавленно стонал. Дисон чутко повел ушами, ловя каждый шорох. Крезину это не понравилось, но он ничем не выдал своих чувств.

— Что-то случилось?

— А? — переспросил эльф, определив: в землянке находиться только один человек. — Император зовет. На совет. А кто там?

— Раб, — коротко ответил советник, мгновенно подбираясь. — Наказывает сам себя.

Врач ничем не выдал своего удивления, хоть до сих пор был уверен, что Крезин — идейный противник рабства, тем более телесных наказаний. Он когда-то даже пытался повлиять на судовую систему империи, упразднив палачей и заменив половину способов казни на простое повешение.

— Может, уже хватит? — неуверенно заметил Дисон. — Мне кажется, он скоро копыта отбросит.

Советник неожиданно взъярился:

— Знаю, что отбросит! И знаю, что хватит! Думаешь, я заставил его это делать? Будь проклят его ненормальный папаша, объединивший нас Оковами! Он словно с цепи сорвался — старается прибить себя до смерти. И никакие приказы на него не действуют, только хрипит что-то…

— «…не так…», — сумел понять эльф. — Странно…

Внезапным рывком он повернул голову Крезина к свету, заставив того поморщиться на солнце, и, не обращая внимания на возмущение друга, заключил:

— Нет, василиск тебя не кусал. Ладно, пока давай-ка просто свяжем твоего раба. Позже разберемся. Слушай, тебя приворотным зельем случайно не поили?

Растерянный советник помотал головой, отнекиваясь.

— Ты бы и не заметил, — задумчиво продолжал Дисон, профессионально выкручивая руки окровавленного человека за спину и связывая их ошметками его же одежды. — Нормально спишь?

— Как младенец, — заверил его Крезин. — Не поверишь, но за все паломничество ни разу не было бессонницы, словно сами боги решили наградить меня отдыхом. А что? Мне казалось, сон — это хорошо…

— Не в твоем возрасте, — убавил его оптимизм врач, перевязывая на скорую руку спину раба, благо повреждений там оказалось немного — не очень-то постегаешь сам себя, даже имея приказ, которого невозможно ослушаться. — Приворотное зелье объяснило бы все. Вечером посмотрим, хорошо? А пока родина зовет! Куда-куда? У Его Величества появились дельные мысли. Ну, это он так думает… Пошли, сбросим Виви с небес на землю!

* * *

— Это он, — прямо с порога заявил император.

— Кто? — уточнил Дисон.

— Он что?.. — переспросил Крезин.

Малдраб Четвертый нахмурился. Было ясно, что пришедшие прервали его размышления в самый неподходящий момент, однако Его Величество быстро собрался с мыслями:

— Грайта убил принц.

— Э-э-э, почему вы так думаете? — осторожно поинтересовался советник, стараясь не накликать раздражение монарха — опасности-то никакой, но «совет» затянется.

— Да потому, что никто из них, — император выразительно кивнул куда-то в сторону, хоть уточнений и не требовалось, — ничего не рассказывает! Метаморф после моего высочайшего повеления перестал нести чушь вроде «просто прошлись по дорожке» и честно ответил, что не может сказать, так как произошедшее касается не только его. Это трепло, невесть как оказавшееся в моей гвардии, второй день кормит сотоварищей россказнями об умных растениях, однако даже специально подосланные парни не смогли выдавить из него ни слова о Геданиоте или нашей… ха!.. принцессе. А девка, кажется, вообще язык потеряла — Вьюнок вчера целый вечер возле нее ошивался и утверждает, будто она за это время ни слова не произнесла.

— Не могло ли случиться так, — неуверенно предположил эльф, — что в смерти гартонского короля виновата… виноват двойник?

— Да? — скептически поднял бровь Малдраб. — Полагаешь, принца остановило бы то, что ее считают нашей принцессой? Очень сомневаюсь. Скорее уж они оба замешаны… И, боюсь, в будущем может случиться нечто подобное.

— С вами, Ваше Величество? — удивился Крезин.

— Да не с ним, а с его дочерью! — поправил Дисон, быстренько просчитывая, как лучше использовать догадку правителя.

Советник слегка побледнел:

— С Маргалинайей? Нет, он не посмеет! Велли все-таки империя, а не какое-то захолустье!

Император не стал напоминать ему, почему все трое сейчас находятся за тридевять земель от родной столицы в паломничестве, которое никому, кроме гартонского короля, не было нужно. Вместо этого Малдраб твердо, словно продолжая убеждать самого себя, произнес:

— Как бы там ни было, я принял решение. Я не отдам свою дочь человеку, поднявшему руку на собственного отца, будь он хоть трижды правитель.

— Хотите вновь использовать двойника? — тихо спросил Крезин. — Ваше Величество, вам не кажется, что это немного… чересчур? Нет, я тоже не хочу отдавать принцессу гартонцам, но, боюсь, Лин не согласится заходить столь далеко. И… вам ее не жаль?

Малдраб Четвертый так зыкнул на него из-под бровей, что даже у привычного ко всему эльфа прошел мороз по коже.