Игра в дуэт. Смотри в глаза

–А что ты думал, когда…

Майор молчал.

–А другая стоит того?

Полковник сурово посмотрел на Андрея и увидев в его глазах искорку, покрутил с досадой головой.

–Да, майор. Ты же знаешь, если твоя бывшая накатает на тебя телегу, я должен буду соответственно реагировать…

–Товарищ полковник, продлите мне командировку.

Полковник немного помедлил, раздумывая и глянув в счастливые глаза майора, произнес:

–Ну, что с тобой делать? Езжай, чем смогу, помогу, только за последствия ты сам несешь ответственность…

Андрей вышел с вагона на перрон, поправил за плечом вещмешок и подался в здание вокзала. Немного побродив возле касс, он нашел расписание поездов в обратном направлении. Возле самого выхода его дернул за гачу галифе безногий калека.

–Подай, служивый, увечному, -прохрипел тот.-Я так же, как ты, кровь проливал. До самого Рейхстага дошел…

Андрей покопался в кармане штанов и вынув несколько монет положил в замызганную ушанку.

–Пашка…Вязников! -радостно воскликнул он, вглядываясь в грязное лицо попрошайки.

–Андрюха? -вытянул в удивлении кривой рот Пашка.-Вот так встреча…Ты к кому? Куда? Айда со мной! Я здесь недалеко…

Тот подхватил руками колодки и с ловкостью отталкиваясь ими от тротуара, покатил сам себя на небольшой деревянной платформе с маленькими колесами.

–Паша, как же так? -с горечью спросил Андрей.

–Андрюха, нам ли жить в печали! -безрадостно засмеялся Пашка.-Вот мое жилище…

Они добрались до покосившейся калитки недалеко от станции. Во дворе стоял такой же домик, с дырявой крышей и окнами. Майор помог ему пройти во внутрь.

–Так и живу, -вздохнул Пашка.-Давай за встречу, Андрей, уже сто лет никого из наших не видел.

–Где тут есть магазин? -спросил майор, оглядываясь вокруг.

–Сейчас.

Пашка выкатился на своей импровизированной коляске из дома и громко свистнул, призывая кого-то. Подбежал потрепанный мальчуган. Пашка с тоскливой надеждой оглянулся на майора. Андрей вынул купюру и протянул мальчишке. Тот моментально исчез за углом.

–Паша, ты толком скажи, что с тобой произошло?

–На мине подорвался. Два раза из-за чертовой гангрены чикали. Последний раз по самые яйца…Спасибо хоть это оставили…

–У тебя же семья вроде была…

–Вроде, -ухмыльнулся Пашка.-Моя как узнала, сразу замуж за полного кавалера выскочила. А дочка…Дочка знать отца калеку не хочет. Вот так вот.

Он тоскливо вздохнул и подтянувшись на руках, ловко забрался на стул. Андрей тоже сел, оглядывая бесхозное жилище. Кроме стола, трех стульев и койки с непонятного цвета постельным бельем ничего не было. Стены и потолок давно не видели известки и были изрыты глубокими трещинами. На полу валялись, словно после бомбежки, вывалившиеся из дранки куски штукатурки.

–Тебе положены льготы, обеспечение. Почему не воспользуешься?

–Андрей, я не привык просить. Сам с усам. Да и кто будет это делать? Пришел как-то раз в этот проклятый собес, а меня как паршивую собаку выпнули за дверь.

Он прослезился и покрутил давно немытой головой.

–Больше ноги моей там не будет.

Майор вздохнул что-то обдумывая. На пороге появился мальчонка и поставил на замызганный дощатый стол, полностью заваленный грязной посудой и объедками, сетку с продуктами и водкой. Пашка вынул из кармана мелочь и сунул тому в грязную руку.

–Соседский помощник. Без него мне хана. Мамка у него хорошая. Вон идет.

В дом вошла женщина лет сорока в грязных мужских кальсонах и красной, проевшей молью шерстяной кофте. Правый ее пустой рукав был засунут в карман. На босу ногу у нее были надеты порванные тапки.

–Здрастье, -поздоровалась она с гостем хриплым голосом.-Паш, угостишь? Трубы горят.

–Бери посуду. Прибери на столе вначале. Давай, -смачно хлопнул он ее по худой заднице.

Женщина кокетливо засмеялась, но ее прокуренный голос захлебнулся в кашле.

–Начинается. Иди уже во двор, не пугай мне фронтового товарища.

Она виновато улыбнулась и собрав со стола в эмалированный таз грязные тарелки, удалилась в сени. Женщина долго звенела и брякала посудой и наконец, расстелив на столе еще пахнущие типографией газеты, все составила на стол. Затем с ловкостью, даже для однорукой, нарезала хлеб, колбасу, принесенные с собой огурцы и зелень и села в ожидании горячительного напитка.

–Смотри, довольная какая, -ухмыльнулся Пашка, заглядывая в ее счастливые глаза.

Андрей усмехнулся.

–Как зовут?

–Елена. Елена Николаевна, -с важным видом произнесла она.

–Ишь, важничает. Не слушай ее. Ленка она, одно слово.

–Ну, ладно, давай, за встречу, -поднял Андрей в руке граненый стакан.

–Давай, Андрюха.

Они чокнулись и выпили.

Андрей зажевал огурцом.

–Расскажи, где ты. Смотрю, майор сейчас. Когда мы расстались, еще капитаном был, -разомлел после первой Пашка.

–Да, сразу после войны звание дали. Я сейчас в лагере для интернированных. В особом отделе…

–Самый ненавистный отдел…Помнишь особистов на фронте? Собаки…

–Паша, я военный. Сам знаешь, что это такое.

–Да, приказы не обсуждаются. Далеко пойдешь, майор, а я вот…Я ведь тоже хотел дальше служить, чуть тоже до майора не дослужился.

–Паша, я думала, что врешь ты все, насчет Берлина, -встряла в разговор Лена.