Игра в «двенадцать»

– Я тоже так подумала, что нужно в институт зайти! – гордо отметила она. – И зашла, кстати. Только вот… там Колтена давно не видели, так что не знаю, что это Роджер Сивард заладил: «в институте бывает, в институте…». И ещё – друзей у Колтена Сиварда никогда не было. То есть, так мачеха его упомянула. Говорит, был только один, с кем они были дружны, когда учились. То есть, тот доучивался – он был на последнем курсе, когда сам Колтен был только на втором. Но сейчас Колтен с ним не общается. Они, кажется, разругались из-за чего-то. Кстати, после этого Колтен Сивард, говорят, и перестал интересоваться технологиями. Всё больше другим интересовался – каков этот мир… – туманно закончила она.

– Каков этот мир?.. – не поняла Эмили, и Джейн нерешительно кивнула.

– Это мачеха его, Агнес Сивард, сказала, когда я разглядывала его фотографию. Сказала, что он всегда увлекался техникой, деталями… А потом стал интересовать и обычным миром. Даже, говорит, как-то пытался с девушкой дружить… Что-то у них не сложилось, но фотографию той девушки Колтен до сих пор прячет у себя в комнате – Агнес сказала, что видела её там.

– Как зовут этого друга, с которым он поссорился? – Петер приготовился записывать, но Джейн повела плечами.

– Я не спрашивала… Там такие люди были, что было очень неприятно и неловко. Вы таких, наверное, и сами не видели никогда… Они верят в исключительность своего Колтена и всё об этом, всё об этом говорили… Еле-еле я успевала задавать им нужные мне вопросы. А Роджер вообще меня за руку схватил и отпускать не хотел. А руки у него, знаете, такие неприятные, липкие были…

– Ясно, ясно. Ты сделала всё, что могла, молодец! – кивнул ей Петер, прекращая излияния, похожие на оправдания. – Имя девушки его тоже неизвестно? Нет?.. Что тогда по второму из твоего списка?

– Шерман Фонз – ну, там ещё проще: парикмахер-стилист. Возраст 28 лет, женат, жена моложе лет на семь, любит его очень. Гордится своей работой – он учится на стилиста, а в свободное время работает помощником в салоне.

– Учится на стилиста… – записал Петер. – Гордится, я правильно понял?..

– Да, – подтвердила Джейн, – так и есть. Так жена рассказала, она очень его уважает и тоже ждёт, когда он окончит обучение и станет полноценным стилистом. Говорит, что у него талант.

– Ладно, а что-нибудь другое есть о нём? Какие-то проблемы или неурядицы, ссоры, что-то, что могло бы указать на мотивы того, почему его могли бы похитить?.. Или почему он сам мог бы уйти из дома?..

– Нет, такого не было. И денег особых у него тоже нет, чтобы выкуп просить, – вспомнила Джейн, что Петер просил выяснять и это.

– Так, с ним всё ясно. Кстати, раз вопрос зашёл об этом – кто-то из опрошенных упоминал, что просили выкуп, присылали требования?.. Нет?.. Ладно, отложим пока этот вариант. Остались твои, Эмили! – подытожил Петер и приготовился записывать следующую информацию.

– У меня в основном вот так, – произнесла Эмили и достала из кармана сложенные вчетверо два листка.

Развернув первый, она зачитала то, что записала днём, когда была у Лью Лема: «Лью Лем – 19 лет, живёт в общежитии, родители – в другом городе. Здесь уже 5 лет, учится в институте искусств, 4 курс. Я говорила с несколькими его сокурсниками, которые живут там же, и консьержем общежития. Заявление подали родители, когда им позвонили из института по поводу того, что Лем пропал: не ходил на занятия и не был в общежитии. Вещи его остались на месте в комнате – комендант мне открывала дверь, показывала. Интересного, то есть необычного, среди них ничего не было. Подрабатывал официантом в кафе, что недалеко от института. Его интересовало всё, что связано с современным артом. Некоторые из его сокурсников получали предупреждения за проведение несогласованных мероприятий по разным видам искусства, – такого, эпатажного… – но на самого Лема никаких подобных жалоб не поступало».

– Это мне рассказала консьерж, – добавила Эмили и перевернула листок. – Я у его соседей по общежитию ещё поспрашивала, у тех, с которыми он, бывало, проводил время – они гуляли вместе, рисовали на улицах, устраивали разные тусовки… В тех местах, где обычно они бывали, они говорят, что Лема со дня его исчезновения также не встречали. Да, и в кафе рядом я заглянула… Его коллеги-официанты не смогли сказать ничего конкретного, что помогло бы определить то, куда Лем мог отправиться в свободное от работы или занятий время. А по Грете Хэйден у меня вот тут записано.

Эмили развернула второй листок, оттуда сразу выпал ещё снимок, и снова зачитала: «Грета Хэйден – 17 лет, фото прилагается», – она передала фотографию Петеру.

– Это мне дали у неё дома. В доме живут её сестра, мать, младший брат. И, кажется, ещё дядя, но его я не видела. Они рассказали, что обычно Грета проводила будние дни одинаково.