Игра в фатализм

Девочка тут же округлила глаза на Валери, а после взглянула на брата и мать, которые были удивлены словам Джонс не меньше, но они не успели обсудить это всё, так как Питер уже стоял перед ними, протягивая Джонс книгу. Она тут же её раскрыла, листая до нужной страницы, ведь помнила что-то похожее в книге матери, и долго искать не пришлось, она сразу же нашла это заклятие, обычно оно накладывается человеку, который начинает родовую цепочку, а отражается на последних двух, кто её заканчивает, их смерть приносит ему силу, которая может помочь ему выжить, если он не умер до сих пор. Валери тут же подняла взгляд на Тернера, а после на девочку, понимая, чем тут всё связано, это была его семья… Она была единственным, что было дорого злому и ужасному Питеру.

– Как это исправить? – спросила тот

– Режь вены, Питер Тернер, – усмехнулась она, смотря на него. – Нужна твоя кровь, не думаю, что ты хочешь, чтобы я взяла её, – она кивнула на девочку.

Валери протянула ему нож и чашу, скрещивая руки на груди и смотря на то, как он проводит ножом по своей руке и выдавливает кровь, целую чашу. После чего отдаёт её девушке, а рана в мгновение ока заживает, Валери лишь усмехается и ставит чашу на стол, беря в руки камень, который лежал на подоконнике, она расчерчивает неизвестный ранее знак и ставит в середину чашу, после чего встает рядом, вытягивая руки и закрывая глаза. Но спустя секунду тут же открыла их, смотря на Питера и качая головой. Он лишь тяжело вздохнул, подходя к противоположной стороне и беря руки девушки в свои. Никто из присутствующих не понимал, что происходит, но вдруг из глаз, ушей и носа обоих пошла чёрная кровь, они ещё сильнее сжали руки, после чего продолжали так стоять.

Секунда – и обоих отбросило от стола, Валери поморщилась, вставая. Питер, открыв глаза, тут же поднялся на ноги, подходя к чаше и смотря в уже пустую посудину. Джонс улыбнулась, кивая. Тернер тут же взглянул на свои вены, которые прибрели свой нормальный оттенок, а девочка тут же встала, оглядывая себя. Но спустя минуту, время словно остановилось, все застыли. Питер огляделся по сторонам, тяжело вздыхая. Он подошёл к Алане, проводя по её голове рукой, а после и ко всем остальным, когда же всё это случилось, он тут же переместил семью назад, Валери в её дом, а Алану так и оставил так.

Он понимал… Это было нужно, его семья не должна была знать о том, кем стал он, а любой присутствующий здесь не должен был знать о том, что у него есть слабости. Семья, любовь, влюблённость, дружба – это наши слабости, то, что может заставить нас делать, что угодно. Все эти чувства толкают нас на то, на что бы мы никогда не решились, они наша сила и наша слабость одновременно. Если ты хочешь величия – уничтожь всё, что тебе дорого, сломай и растопчи любого, кем тебя можно будет попрекнуть или заставить чтото делать. Многие говорят, что любовь это сила, но… Оцените ситуацию трезво, без своих мечтаний и трактовок интернета и книг. Любовь не всегда бывает счастливой, а дружба вечной, семья хоть и принимает нас такими, какие мы есть, но является нашей главной слабостью.

Поэтому герои, которые далеко не те, кем считаются у нас, делая что-то во благо, не понимают, что угодить всем просто нереально, они пробуют и, защищая жизни одних, ломают жизни других. Невозможно защитить всех, как бы мы этого ни хотели. Герой в Питере умер в то же время, что и Питер Тернер, в тот момент, когда пришло осознание, когда пришла фраза, которую так любят в нашем мире… Хочешь мира – готовься к войне.

глава 41 тот, кто начал наш род

Тусклый свет окутывал всю комнату, языки пламени свечи играли на стене, вырисовывая различные узоры и картинки. Большие толстые крысы сновали туда сюда по полу, иногда стараясь покусывать друг друга или то, что смогут найти, и то, что пригодно для пищи. Неприятный шелест книги, страницы которой сами собой перелистывались от дуновения ветра, то останавливаясь, то вновь словно ища что-то. Король Сивэллы мерил своими шагами весь домик, стараясь не обращать внимание на то, какие обряды проводила рядом сидящая волшебница, его терпение уже давно было на пределе, как и слух, который мучали крысы. Но рыжеволосой явно было далеко не до этого, её разум сейчас занимал лист, который ей принёс король, прося вернуть ему долг, который она взяла около ста лет назад.

– Ты ведь понимаешь, что чем быстрее ты с этим разделаешься, тем быстрее я отсюда уйду? – зло сказал он, поворачиваясь к ней.

– От твои слов мало что изменится, мне нужно время, – шикнула на него Тина, после чего вернулась к своим заботам.