Читаем Игра в гейшу. Peek-a-boo полностью

Игра в гейшу. Peek-a-boo

Странно, наверное, но стрелять в Москве можно круглосуточно. Двадцать четыре часа подряд. Для этого надо всего лишь махнуть по столичным улицам до Октябрьского поля, немного не доезжая до поселка архитекторов на Расплетина, 5. Там, опустившись в грязноватый, как бы обесцвеченный безжизненным светом неоновых ламп, тировый комплекс «Хищник», вы можете выбрать из почти что полсотни видов стрелкового оружия что-то конкретно стыкующееся с вашим характером. Потом вас проведут по темным и неуютным переходам на огневой рубеж, где вы наконец получите из рук сопровождающего вас смотрителя, который и набьет обойму «Грача», то есть спортивного его варианта – «Викинга», – взвешенно и удобно вписывающегося в ладонь пистолета. Леша и Миша стреляли из «Викингов». В поясные мишени. Стреляли по пять «бахов»-выстрелов. На каждую из них смотритель надевал им по новой, отпрессованной в типографии бумажной полуфигуре. По двадцать пять дырок-пробоин в безликих головах каждый, и можно было становиться хозяином пяти стодолларовых купюр, которые Леша аккуратно засунул на время стрельбы в нагрудный карман смотрителя.

Успех «замазки»-интереса определялся кучностью, точностью прорванных пулями отверстий. Смотритель, ангажированный заранее всунутой ему «пятисоткой», отслеживал результаты. Да они и сами соображали по этой части. Мишка стрелял с обеих рук – правая кисть с пистолетом в левой. Леша по-спортивному, левая рука на бедре. Выражение лиц, оконтуренных черными полукружиями наушников, – одинаковое. Бесстрастное. С таким выражением играют в покер, рассматривают бриллианты и навсегда расстаются с женщинами.

Кстати, и по одежде они сейчас ничем не различались: черные утепленные кожаные куртки, черные шерстяные водолазки, темные джинсы, черные лоферы и черные, по брови, вязаные шапочки. Приложи их спина к спине, выйдет что-то сиамское, нераздельное.

Они стреляли подрядно, без интервалов. С одного вдоха. Получались почти что очереди. Та-та-та-та-та и снова та-та-та-та-та. Когда мишени подплывали к ним для смены, они, моментально оценивая качество боя, коротко взглядывали друг на друга. Леша на Мишку правым, а Мишка на Лешку левым глазом.

Было понятно, что оба идут ухо в ухо. Лешины пули калечили голову фигурно, он как бы нарочно выстреливал на ней дырки-глаза, дырку-нос и две дырки, одна к другой, рот. Мишка сливал пробоины в одну общую в самом центре, где лоб.

Все решилось в последней серии. Леша, посмотрев вопросительно на Михаила, демонстративно переложил «Грача»-«Викинга» в левую руку и, как бы не глядя, растатакал обойму. Во «рту» подплывшей мишени рвано «кричала» дыра.

Мишка, переменив руки, отстрелялся посбивчивее, не в такт, и его прострелы в мишени оказались раскладистее. Смотритель достал из кармана долларовую заначку-«замазал» и, ухмыляясь успевшим подзарости свежей щетиной морщинистым лицом, протянул ее Леше. Мишка, стянув наушники, развел руками: что поделаешь.

– Я налево только хорошо хожу, – сказал он Леше, и они, не сговариваясь, переместились в какой-то занюханный неказистый бар тира. Взяли по кока-коле и закурили. Часы на стенке показывали второй час ночи.

– Когда виконт встречается с виконтом, они беседуют, конечно, не о ком-то, а о виконтах... – сказал Леша.

– Это откуда? – спросил Мишка. – Забыл.

– Тридцатые годы. Париж. Хит Мориса Шевалье.

– Вспомнил, ты эту фигню мне под Буденновском выдавал, когда мы на Салмана Радуева лежали...

– Хорошая память.

– О нем или у меня?

– И о нем и у тебя.

– Почему ты его не снял тогда, на поле, когда они босиком по снегу бежали? Я же видел, что ты его вел. Скажи, дело прошлое, да и Радуева давно придушили...

– Когда-нибудь, капитан. Может быть. А сейчас о другом. – Леша достал из внутреннего кармана косухи конверт и протянул его Мишке.

Когда тот по-быстрому взглянул на Иркину фотографию и тут же снова вдавил ее обратно в конверт, спросил:

– Знаешь?

– Знаю. С какой целью интересуешься?

– Заказ.

– От моей...?

Леша кивнул.

– Двоит белокурва.[7]

– С кем еще?

– С кавказцами. Они на нее уже вышли. Напугали девку по полной.

– Ну?

– Хозяин впряг уже сильно.