Игра в гестапо

– Все проще простого, – все с той же недовольной миной объяснил господин Птахин. – Мы купили десять картин с его участием, еще полгода назад. Но теперь, похоже, мистер Боур закатывается. Через месяц сериал про шерифа пройдет, и кумир лопнет. Медлить нельзя. Его три последних фильма вылетели из топ-десятки за неделю. За неделю! Такого еще не бывало… Остается единственный способ подогреть интерес к нему. Вы знаете, КАКОЙ ИМЕННО. Скорбь по Брюсу Боуру даст нам отличные сборы. Он просто ОБЯЗАН умереть.

– Погодите-ка, – удивленно сказал Курочкин. – Но я только сегодня слышал… – Он хорошо помнил выступление заэкранного комментатора с телевидения про большие брюсовские доллары.

– Пропаганда, – криво усмехнулся Шеф «Кинорынка». – Суммы сборов еще ничего не значат. К тому же они считали по первой неделе, когда картины еще держались в десятке. Известная уловка. Этим можно обмануть кого угодно, но не профессионала.

– Но его популярность… – Дмитрий Олегович по-прежнему не мог понять, отчего так быстро господин Птахин сбрасывает кумира со счетов.

– Блеф, – отрезал безжалостный прокатчик. – Да будет вам известно, господин снайпер, что режиссер Крис Твентино на днях отказался снимать Боура в своем новом фильме. Сперва хотел, потом передумал. А уж у Криса на удачу нюх потрясающий, из десяти он выбивает десять. И раз он ТАК поступил, для меня это – последний звонок… Ясно?

– Ясно, – кратко ответил Курочкин.

– Так чего же вы ждете? – Шеф «Кинорынка» в нетерпении уже переминался с ноги на ногу, словно первоклассник в ожидании звонка на перемену. – Ради бога, поворачивайте свое ружье к окну! Семь, только семь минуточек у нас осталось… Не подведите! Дмитрий Олегович не сдвинулся с места.

– Ну, не дурите, – запричитал господин Птахин. – Другого случая может не быть, и тогда я погорел… Идите к окну, у вас контракт! Неужели вам жалко этого скандалиста, бабника, этого мерзкого плейбоя?! Ну!…

Курочкин посмотрел на электронные часы. До теракта оставалось всего ничего – чуть больше шести минут. Финита ля комедия. Покушение уже точно не состоится.

– Никуда я не пойду, – медленно, с расстановкой сказал он. – И вообще я никакой не снайпер.

– То есть как? – вытаращил глаза Шеф «Кинорынка». – А кто же?

– Обычный гражданин, – с удовольствием признался Дмитрий Олегович. – Кандидат медицинских наук. Фармацевт.

– А ка-ак… ка-ак… вы сюда попали? – Господин Птахин стал давиться воздухом. Лицо его пошло красными пятнами.

– По ошибке, – не стал лукавить Курочкин. – Я как раз мусор выносил, а тут ваши на автомобиле… На господина Птахина жалко было смотреть.

– Но где-е… где-е настоя-а-ащий?… – Казалось, в горле у него застрял воздушный пузырь размером с кулак.

– Не знаю, – пожал плечами Дмитрий Олегович. – Бродит где-нибудь…

В ту же секунду дверь в комнату со скрипом отворилась.

На пороге стоял невысокий квадратный человек в синем спортивном костюме. Костюм был порядком перепачкан ржавчиной. Однако белый номер 48 на груди был виден вполне отчетливо.

20

– Кто из вас заказчик? – отрывисто спросил гость. Его требовательный фальцет змейкой ввинтился в уши, заставив одновременно вздрогнуть и Курочкина, и господина Птахина.

Шеф «Кинорынка» по-прежнему не мог проглотить воздушный пузырь и только выкатывал глаза, переводя взгляд с Курочкина на незнакомца в спортивном костюме. А Дмитрий Олегович спросил у гостя первое, что ему пришло в голову:

– Откуда вы взялись? – Это был важный, но отнюдь не САМЫЙ важный вопрос. Просто Курочкин отлично помнил, как он тщательно запер входную дверь на все замки, стоило Шефу и его подручным войти в квартиру. А в Человека-Проходящего-Сквозь-Стену Дмитрий Олегович не верил.

– Из окна, – отрезал незнакомец.

– Вы хотите сказать… – начал ошарашенный Курочкин. Он еще не забыл, что квартира расположена на восьмом этаже. В Человека-Муху Курочкин тоже не верил.

– Я хочу сказать то, что сказал, – строго оборвал его гость. – Повторяю еще раз: кто из вас заказчик? Вы или вы? – Стремительный палец человека в спортивном облачении указал сперва на Дмитрия Олеговича, потом на господина Птахина. – Вопрос понятен?

Шеф, наконец-то, вернул себе дар речи, но еще не набрал громкости.

– Я… – шепотом сказал он, едва шевеля губами.

– Громче! – потребовал гость. – Не бормочите! Вы или не вы?

– Он, – проговорил Курочкин и потыкал стволом в сторону господина Птахина. Кем-кем, но заказчиком убийства Дмитрию Олеговичу притворяться не хотелось. Ему хватило трех часов в образе киллера.

– Я, – уже тверже проговорил господин Птахин. Красные пятна с его лица постепенно исчезали. Выражение отчаяния стало уступать место робкой надежде. Он даже вспомнил опять о секундной стрелке хронометра.

– Тогда имейте в виду, – холодно сказал незнакомец Шефу. – Стоимость заказа возрастает вдвое. На сто процентов.

– На СКОЛЬКО? – Разговор о деньгах окончательно вернул господина Птахина к жизни.

– На сто, – безапелляционно повторил гость. – Это минимум. Другой бы на моем месте вас просто убил. Другой, но не я. Только дураки убивают бесплатно. Вы согласны? Да или нет?