Игра в гестапо

Директор фонда «Процветание» выслушал рассказ Курочкина внимательно, не перебив ни разу: так вежливый хозяин, решивший во всем потакать дорогому визитеру, готов проявлять чудеса гостеприимства. Он лишь позволил себе в самом начале поинтересоваться маркой автомобиля, найденного в подворотне, и вполне удовлетворился сконфуженным признанием Дмитрия Олеговича в полной его автомобильной неотесанности.

– М-да, прискорбное происшествие… – кратко подытожил седовласый Фетисов после того, как поникший Курочкин завершил свою эпопею описанием перестрелки возле бывшей булочной. О своей встрече с прекрасной Надеждой Дмитрий Олегович распространяться не стал, а Мартин и не настаивал.

– Просто ужасное происшествие, – со вздохом согласился Курочкин. – Я в отчаянии, честное слово. Да если бы я мог предположить, что такая нелепая, немыслимая, дурацкая случайность…

– Разумеется, случайность, – очень вежливо повторил вслед за ним шеф фонда «Процветание».

– Я не виноват! – с чувством произнес Дмитрий Олегович.

– Разумеется, не виноваты, – тотчас отозвался предупредительный Фетисов, пожелавший поработать эдаким сочувствующим эхом.

– Это просто какое-то невезение… – излил свою тоску Дмитрий Олегович.

– Конечно, невезение, – с готовностью подтвердил хозяин кабинета. – Тут везением и не пахнет: идет человек из магазина, случайно заходит в подворотню, случайно видит автомобиль и двух убитых, машинально берет чемоданчик. Не подозревая, разумеется, ни о каких долларах…

Курочкин вдруг осознал, что сегодня почти такие же слова он уже слышал – в телефонной беседе с господином Седло. Тот тоже больше верил в умысел, нежели в роковое стечение обстоятельств.

– Вы тоже думаете, что я вру, – уныло сказал Дмитрий Олегович. – А я ну совершенно вам не вру!

Хозяин кабинета одарил Курочкина мягким отеческим взглядом.

– Помилуйте, кто говорит о лжи? – тонко улыбнулся господин Фетисов. – Речь идет лишь о разной степени информированности. Раз вы хотите, я готов принять вашу версию, что вы – некто Курочкин, что вы лично никого не убивали и с Седельниковым напрямую предварительно не сговаривались…

– Не сговаривался! – поспешно проговорил некто Курочкин. – В глаза не видел этого гада…

– Не видели – и хорошо, – ласково поддакнул директор «Процветания». – И видеть его ни к чему. Омерзительный господин, чтобы вы знали на будущее. Жестокий, грубый, упрямый. Правда, в высшей степени не дурак. Хотя в этот раз он все-таки перемудрил. Задушить нашего фондовского курьера – это было уже чересчур…

Дмитрий Олегович почувствовал, как удобное кожаное кресло едет под ним куда-то в тартарары.

– Что… что значит – задушить? – еле вымолвил он. – Я ведь сам, сам видел… – Перед глазами мгновенно возникла та самая подворотня. Даже не будь у Курочкина высшего медицинского образования, он все равно смог бы отличить застреленного от задушенного.

Седовласый Мартин Фетисов снисходительно глянул на Курочкина, словно пожилой папаша – на непутевого, но, в общем, любимого сына.

– Я же вам говорю – все дело в степени информированности, – мягко заметил он. – Тот покойник, которого вы видели неподалеку от машины, – вовсе не наш курьер. Нашего сотрудника задушили в собственной квартире, примерно за час до назначенной встречи.

16

Несколько секунд Курочкин таращил глаза, переваривая неожиданную новость, и все это время хозяин кабинета предупредительно молчал, ожидая, пока дорогой гость придет в себя.

– Но почему? – наконец, выговорил Курочкин. – Но зачем?… – Язык его все еще отставал от мыслей, а потому обе вопросительные фразы получились донельзя лаконичными.

Заботливый папа Фетисов тотчас снизошел к любознательности блудного сына.

– Не знаю точно, – доверительно признался шеф «Процветания». – Вероятно, Седельников хотел таким образом вернее отвести от себя подозрения. Чем больше тумана вокруг, тем проще ему играть в невиноватого. Ищите, мол, третьих, а мы с долгами расплатились… И ведь действительно, – добавил он, – даже я чуть было не поверил, что в наши дела вмешался кто-то извне… Но потом замелькала ваша фигура, и все встало на свои места.

Курочкин вынужден был покорно сглотнуть словечко «фигура» – точно так же, как несколькими минутами раньше он смирился со словом «некто».

В конце концов, для человека, потерявшего в результате чужих махинаций четверть миллиона долларов, хозяин директорских апартаментов и так вел себя на редкость деликатно. Даже ни разу не повысил голос на Курочкина – невольного пособника преступников из фирмы «Мементо».

– Но я ни о чем таком… Я и понятия не имел… – Дмитрий Олегович по-прежнему не мог собрать из слов более-менее внятное и законченное предложение. – У меня и в мыслях не было…

– Понимаю вас, господин, гм, Курочкин, – немедленно пришел ему на помощь снисходительный и душевный господин Фетисов. – Вас не ввели в курс дела, попросту подставили. Вполне в духе Седельникова… Тем более рад, что нам с вами удалось встретиться.